Русские алкогольные традиции, которые ужасают иностранцев

Те самые традиции, которые русскому — хорошо, а немцу — смерть!


При виде иностранца, которого можно напоить, внутри нас разбухают скрепы, поднимаются устои и просыпается алкогольное самосознание. В ход идет весь арсенал застольных штампов: после первой не закусывают, между первой и второй перерывчик небольшой, тостующий пьет до дна, тостуемый тоже пьет до дна, за покойников — не чокаясь, за дам — стоя, на брудершафт — с поцелуем, под горячее, за хозяйку… А там, глядишь, уже и по 0,5 зашло, а ведь и на посошок надо. Что? Гость на ногах не стоит? Вызывайте такси, а его поднимите — ему еще стременную пить, а то дороги не будет.


Штрафная
Опоздавшему гостю наливают рюмку, а иногда и стакан. Первое — разумно: человек быстрее догонит в степени опьянения тех, кто уже давно сидит. Второе — не очень, потому что с выпитого залпом стакана даже крепкий человек сильно захмелеет и вряд ли будет хорошим собеседником.



Традиция пошла со времен Петра I, любившего застолье, почитавшего умение пить доблестью, а упаивание гостя до потери самоидентификации — отличной шуткой. Хотя то, что ввел ее именно Петр, — не точно. Кстати, у древних греков штрафовали опоздавших на пир. Но деньгами!

На посошок
Рассказывают, что страннику перед дорогой наливали стопку, которую ставили на навершие его посоха. Он выпивал не все, немного выплескивал на дорогу, а потом ставил пустую стопку также на навершие посоха. Правда или нет — неизвестно, но в целом идея понятна. Пеший путешественник странствовал с посохом, так что на посошок — на прощание. Вполне очевидно. Некоторые радушные хозяева подносят ее уже одетому гостю в прихожей.

Стременная
Тут та же история — на прощание. То ли перед посадкой в седло, то ли уже в седле всадник выпивал чарку перед дорогой. По одной из версий, выпивку подносила особа женского пола, после осушения чарки было положено ее поцеловать. По другой — чарку подносил стременной — человек, придерживавший стремя при посадке в седло. Первая версия нам нравится больше.

Строго говоря, «стременная» заменяет собой тост «на посошок». Уж либо ты пешком, либо на коне. Но ее логично подать гостю, усаживая его в такси.


Закурганная
Объяснение традиции такое: выезжающих в поход (ладно, чего уж там, в набег) казаков ехали провожать за курганы, где начиналась дикая степь. И там при расставании все выпивали по чуть-чуть. Обычно из общей чаши, по глотку.

В современном мире «закурганную» уместно было бы выпивать, проводив гостей до метро, но за распитие в общественном месте сами знаете что бывает. Хотя как оформить.

Занюхивать рукавом
Когда в России появились кабаки, хлебное вино, то есть зерновой дистиллят, в них подавали без закуски. И что оставалось простому человеку? Только занюхивать.


Не закусывать после первой
Это, конечно, не традиция, а неверно истолкованная гражданами сцена из фильма «Судьба человека». Советский военнопленный в исполнении Сергея Бондарчука отказывается закусить, говоря фашисту: «Извините, герр комендант, но я после первого стакана не закусываю». Он голоден, и немец это знает, но делает так потому, что не хочет показывать врагу слабость. Так что переносить эту ситуацию в жизнь совершенно излишне.

Не оставлять на столе пустых бутылок
Как шутят иностранцы, в России невозможно обойти только один закон: нельзя оставлять на столе пустые бутылки. Встречаются упоминания о том, что корни этой традиции пошли от казаков, выпивавших в Париже в 1812 году и убиравших бутылки, чтобы официант не мог сосчитать, сколько выпито. Эта версия одновременно унижает и казаков, обвиняя их в скупости, и парижских официантов, подразумевая их скудоумие. Так что вряд ли. Просто пустым бутылкам на столе не место.

За здоровье!
Главный российский тост и первая фраза на русском, которую выучивает всякий приехавший иностранец. Есть интересная версия ее появления. Дело в том, что водками изначально называли настойки, а близкий к 40 градусам напиток именовали полугаром или хлебным вином. Настойки имели лекарственное назначение, поэтому и пили их не утехи для, а здоровья ради.

.


Не пить — нельзя!
Настойчивое стремление россиян напоить гостя — не просто гипертрофированное проявление радушия. Казалось бы, ну не хочет человек пить — зачем настаивать, что за дикость? Но в нас это сидит со времен Древней Руси, когда пьянство в силу малой доступности алкоголя было ритуалом.

Пили по праздникам, общинно, причем опьянение считалось особым, мистическим состоянием. Пила на пирах княжеская дружина, и если князь выставлял мало хмельного меда или кваса (так изначально называли пиво), то его открыто корили. Так что традиция прочно связывает выпивку с праздником, а ее количество — с радушием хозяина.

Источник