С ним бы выпил (видео)

Пристрастие к бутылке почти всегда показано в кино как история вины и искупления. Но иногда из алкоголиков получаются интересные персонажи. К выходу в прокат 27 апреля комедии «Моя девушка — монстр» вспоминаем тех, с кем хоть раз хочется посидеть в баре.

Генри Чинаски
(Микки Рурк, «Пьянь», 1987)

Автобиографическая история Чарльза Буковски, который не понимал, зачем работать и добиваться успеха, когда вокруг столько прекрасных баров, где можно просто проводить целые дни за стойкой, а напившись, драться с барменом, этим олицетворением консьюмеристского конформизма. Тем более когда рядом сидит потрепанная жизнью, но все еще роскошная обладательница идеальных ног Ванда (Фэй Данауэй) — с ней можно воровать кукурузу по дороге домой и она вцепится в волосы любой сопернице, которая захочет опубликовать в журнале ваш гениальный рассказ.

Бен Сандерсон
(Николас Кейдж, «Покидая Лас-Вегас», 1995)

На словах история сценариста-неудачника Бена Сандерсона звучит грустнее некуда — потерявший жену, ребенка и работу из-за своего пагубного пристрастия алкоголик приезжает в Лас-Вегас с целью упиться до смерти в прямом смысле. Режиссер Майк Фиггис сделал из этого депрессивного сюжета кино о человеке, который устал жить по чужим правилам и собрался хотя бы умереть по своим. Отчаяние оказалось вполне привлекательным — последние недели Бену скрашивает симпатичная проститутка с золотым сердцем Элизабет Шу. Фильм неожиданно собрал кучу денег в прокате — $32 млн при бюджете меньше четырех миллионов, а исполнитель главной роли Николас Кейдж получил единственный «Оскар» и на протяжении следующих 20 лет спускал в унитаз свою карьеру, снимаясь в фильмах вроде «Времени ведьм» и «Врат тьмы». Так что чужое несчастье стало для Кейджа главной карьерной вершиной.

Вилли
(Билли Боб Торнтон «Плохой Санта», 2003)

Наверное, самый обаятельный алкоголик XXI века, рецидивист и мошенник Вилли пьет, чтобы заглушить ужас окружающего мира с его фальшивой новогодней мишурой и озабоченными здоровым образом жизни клерками. Он как Генри Чинаски, который переступил черту и выбрал преступный образ жизни. В его системе ценностей деньги не зарабатывают, а воруют, дети — не цветы жизни, а надоедливое отребье, женщины — не подруги жизни, а сексуальный объект, а стопка виски — достаточный повод, чтобы отменить все планы на сегодня, даже если они и были. В прошлом году «Плохой Санта» обзавелся сиквелом, в котором появляется мать Вилли, старая татуированная воровка Санни (Кэти Бейтс), и опустившийся мошенник полностью оправдан в глазах зрителей — с такой матерью не спиться невозможно.

Глория
(Энн Хэтэуэй, «Моя девушка — монстр», 2017)

Энн Хэтэуэй не впервой играть неудачниц, заливающих свои жизненные неудачи пивом — девять лет назад она сыграла похожую героиню в драме «Рэйчел выходит замуж». Только если тогда ее лечащаяся от наркотической зависимости Ким выясняла отношения с родственниками накануне свадьбы сестры, в новом фильме «Моя девушка — монстр» Глория пытается разобраться в одном случае из детства, который разрушил ее веру в человечество и, возможно, привел к пьянству. Хотя девушка тоже возвращается в родной городок, родителей нет даже на горизонте. Глория разрывается между тремя мужчинами в своей жизни — бывшим парнем, расставшимся с ней из-за ее пьянства, другом детства, предлагающим безработной подружке вакансию официантки в своем баре, и новым парнем на одну ночь. Но даже это тут не главное — Глория с ужасом догадывается, что она вселилась в монстра-кайдзю, регулярно разрушающего по утрам в одно и то же время далекий от Америки Сеул, как только она прикладывается к бутылке. Веский довод снова выпить.