Как женщина-кузнец отказалась от жизни экономиста

Скрипит под ногами снег, месят уличную кашу автомобили. Город Молодечно гудит где-то в стороне, а небольшая частная кузница Оксаны Кирилюк будто парит в другом измерении — она сама по себе. В горне горит огонь, дым застилает помещение, железный прут раскален до соломенно-белого цвета. Мы задыхаемся от гари, но Оксана Кирилюк говорит, что именно так рождается сказка. Что ж, вполне может быть.



Наша сегодняшняя героиня уникальна тем, что живет не по шаблону. Когда-то она решила: не стоит убивать в себе мечты. Решила — и начала действовать. Необычный путь творческого человека — в этом монологе.



В Молодечно Оксану Кирилюк знают многие. Про нее писали газеты, снимало сюжеты ТВ. Женщина-кузнец — явление не совсем обычное в краях, где представительницам прекрасного пола велено варить борщи. Оксана говорит, что образ себе не придумывала. Так вышло.
Как женщина-кузнец отказалась от жизни экономиста кузнец, кузница
— Я четыре года спокойно работала кузнецом и никому не афишировала свой род занятий. А перед поездкой в Норвегию в музей этнографии и истории викингов, где я должна была работать по контракту, демонстрируя средневековую ковку, мне позвонили какие-то люди. Сказали, что фотографы, хотят просто поснимать процесс, а фотографии никуда не пойдут, подарят их мне. Я согласилась. Потом узнала, что снимки уже в интернете. Причем не только фото, но и видео. Обрушился шквал звонков из газет. Приезжало телевидение. Так само собой и закрутилось. Некоторые издания даже не приезжали, а просто перепечатывали материал друг у друга. Они мне образ и создали. Сколько женщин-кузнецов в стране сейчас, сказать не могу. Я и про мужчин не знаю: на слуху пять-шесть известных фамилий — и все. Никогда не задавалась таким вопросом.

Оксана Кирилюк рассказывает, как стала кузнецом.

— Когда я училась в школе, то хотела связать свою жизнь с морем. В детстве переписывала от руки книги по кораблестроению, потому что выдавали их только на читальный зал. Не замахивалась на капитана, а вот штурманом вполне могла стать. Но родители отговорили от поездки в «мореходку» в Калининград и переориентировали на Академию искусств. Перед самым поступлением решили еще раз переориентироваться и отправить меня в иняз. Мне нравилась перспектива заниматься переводами научной литературы, а языки давались очень легко. В итоге же поступила в Институт управления на факультет международных экономических отношений. На экстренном семейном совете решили: рисовать и читать об открытиях можно в свободное время и для души, а профессию лучше иметь востребованную. Востребованными на то время были юристы и экономисты.



Это было не мое. Слишком просто и поэтому слишком скучно, к тому же слишком искусственно. А главное, я не видела, ради чего все это делается. Ради денег? Но деньги не основа жизни, они не приносят самоудовлетворения. У тебя есть деньги, но в душе ничего не дышит, не растет, не живет. Вам знакомо это чувство?
Как экономист я работала на предприятии «Электромодуль» в отделе внешнеэкономической деятельности, в колледже «Белкоопсоюза», была менеджером на совместном белорусско-голландском швейном предприятии. На то, чтобы понять, что это мертвое занятие, у меня ушло два с половиной года.
После чего встал естественный вопрос: а как быть дальше? У меня на руках оказалась очень полезная, но абсолютно ненужная мне вещь — моя специальность. Как садовая лопата у кондитера. Моему сложившемуся к тому моменту мировоззрению она не соответствовала.
Читать меня научили в три года. В начальных классах основу моей постоянно пополняющейся библиотеки составляла историческая и научно-популярная литература, преимущественно по естествознанию. В четвертом классе для меня открылся мир философии, ибо история Древней Греции от нее неотделима. Затем Рим, Средневековье, Возрождение, Просвещение… Я получала ответы на тысячи вопросов и к одиннадцатому классу смотрела на мир вокруг себя не как на нечто, что необходимо покорять и подчинять, а как на великое гармоничное целое, частью которого очень хотелось стать, ибо мир этот был сказочен. Сказкой были взаимосвязи в нем, сказкой были его проявления, сказкой было то, что я могу все это ощущать. Два с половиной года работы явили мне разительный контраст с моим мироощущением. Я родилась не для того, чтобы пройти путь экономиста или юриста. Мне захотелось пути человека. И тогда я начала искать.



— Наши занятия, осознала я, должны помогать высвобождать в человеке созидающее творческое начало. Мне всегда нравились бальные танцы, и я для начала решила организовать в Молодечно школу бального танца. Это было в 1999 году, школа называлась «Каскад» — она и сейчас существует при Дворце культуры. Какие-то деньги у меня были, а большого стартового капитала и не требовалось. Тогда еще не практиковалась расклейка рекламы в транспорте. Я пошла в автопарк, предложила идею — и мне разрешили. Реклама моей школы ездила по всему городу, вал учеников был огромным. Прямо пропорциональным был и доход. Я приглашала преподавателей из лучшей десятки Союза, потом начала преподавать сама. Танцы заняли восемь лет моей жизни.
Но в какой-то момент я поняла, что и здесь исчерпано. Мне сложно это объяснить, но я не могу заниматься долго делом, в котором есть четкие рамки, жесткие правила. В танце ты можешь импровизировать, но все же должен соблюдать каноны. Можешь научиться делать что-то профессионально, даже лучше всех, но есть планка, выше которой не прыгнешь. Полного удовлетворения, чтобы душа развернулась, не было. Школу я оставила.



Затем был ландшафтный дизайн. Ботаника была для меня одним из самых первых страстных увлечений. Огромная двухтомная энциклопедия по ботанике являлась для меня собранием самых волшебных сказок. Это удивительный мир, и законы его не менее удивительны. Индейцы Америки говорили, что растения — самый древний народ на земле. Ландшафтный дизайн давал возможность постоянно соприкасаться с землей, с миром растений и рисовать ими любые, даже самые невероятные образы, любое настроение. Этому занятию я посвятила два года. Пока не убедилась окончательно, что не каждый может оплатить ту сказку, которую ты хочешь создавать. Фантазии ограничены бюджетом заказчика, а значит, и в этом вздохнуть полной грудью не получится.
Мне было чуть больше 30, когда я все же нашла себя.



Оксана продолжает:
— Параллельно с бальной школой я организовала школу верховой езды. Лошади тоже были мечтой. В соседнем районе ликвидировалась конно-спортивная секция, и, как у нас водится, лошади шли на мясо. Выбранная мной лошадка была на восьмом месяце беременности. Это не было актом жалости с моей стороны. Нет! Такие вещи просто не должны происходить. И если подобное случается, как какая-то чудовищная ошибка, то обязанность человека — это исправлять. Так у меня стало сразу две лошадки. На сегодня их уже четыре: Голубика, Геральдика, Говард и Гетеборг. Я бы многое отдала за то, чтобы в моей жизни не было тех двух лет, когда я занималась верховой ездой, мне стыдно за то время. Даже слабое оправдание, что я не знала, насколько это мучительно для лошади, не является для меня утешением. Лошади у меня уже 14 лет, и на них никто не ездит. Есть мечта перебраться за город и создать приют для лошадей.



Своя конюшня появилась не сразу. Приходилось арендовать. За десять лет у меня было двенадцать переездов.
Для капремонта и обустройства помещений всегда требовался сварщик. А это непростое дело — найти работника, чтобы он был толковым и трезвым. Через какое-то время я решила сама выучиться на сварщика, чтобы все делать лично и быть уверенной в качестве сделанного.
Практика проходила в железнодорожном депо. Там была кузница. Попав туда в первый раз, вдохнув этот запах, почувствовав атмосферу, я поняла: вот оно! И это навсегда, ибо тут соединилось многое: и возможность реализовать себя как художника, и возможность создавать что-то именно руками, и возможность находиться в постоянном контакте с чем-то настоящим — огонь, вода, железо, дерево, уголь… Это понятия и вещи, неотделимые от истории развития человека, и они сидят в каждом из нас почти на генном уровне. Тем более что история холодного оружия (я фехтовала) и дендритные стали (булаты) были в числе моих интересов.



В кузницу я приходила каждый день. Позже брала уроки у других мастеров. Чувство железа пришло не сразу, где-то через год. Главный принцип — железо должно дышать. Я не могу объяснить это ощущение, оно сродни ощущению открытого пространства, когда на тебя ничего не давит. И пока оно не появится, я могу неоднократно менять внешний вид изделия. В этом деле, уже давно осознала, могу реализоваться целиком.



Сначала Оксана работала на кузнице в Минске. Потом арендовала в Молодечно полуподвальное помещение, открыла свое дело. Пневматического молота там не было, работала исключительно вручную. Один из посетителей заинтересовался ее творчеством и предложил ей совместный бизнес на партнерских началах. Оксана обустроила новую кузницу, теперь уже в отдельно стоящем здании. Мастерскую назвала «Медвежий угол».
К этому времени Кирилюк уже заработала себе имя. Заказов хватало. Повторяющихся не было, все штучные. На потоке только дверная и воротная фурнитура да еще подставки для елок под Новый год.



— Когда у тебя есть какое-то имя и какой-то опыт, ты уже можешь позволить себе свое видение заказанного изделия, как ты его чувствуешь. Так я сейчас и работаю. Вначале в финансовом плане было сложно вследствие того, что часто клиент просто называет бюджет, в который надо вложиться. Ты делаешь, а потом, ближе к завершению, уже понимаешь, что получается что-то неполноценное и что надо делать нормально. Плевать на бюджет! Конечную оговоренную стоимость в таких случаях я никогда не меняла, что было довольно накладно, ведь аренду, электроэнергию и другие расходы никто при этом не отменял. В связи с этим все-таки пришлось перестроиться, и на сегодня я просто называю достаточно широкую вилку цен, ниже и выше которых стоимость изделия не опустится и не поднимется.

Оксана Кирилюк работает в одиночку. Если нужно собрать какие-то крупные вещи, приглашает друзей. На первых порах при сборке помогала мама, но масштаб объектов вырос — часто требуется помощь в несколько рук.
— Я работаю с чистым железом, без покраски. Стараюсь, чтобы сварки не было вообще. Если можно прошить — прошиваю. Если можно посадить на заклепки — так и делаю. 80% работы выполняю при помощи молота. Затем молотком изделие «довожу». То, что это нелегкая работа, — факт. То, что исключительно мужская, — штамп. Профессия вредна и для женщин, и для мужчин. Агрессивная среда и огонь сушат кожу. Из-за того, что ты все время в полумраке смотришь на белое раскаленное железо, садится зрение. Идет нагрузка на позвоночник: металлические изделия достаточно тяжелые. Все это сказывается на здоровье. Принято считать, что за все надо платить. И если это стоимость того колоссального удовольствия, которое я получаю от работы, то торговаться тут я бы не стала.





На своей визитке Оксана написала: «Хотите свежести — я выкую вам ветер». Она говорит:
— Я действительно могу это сделать, если кому-то понадобится. У меня был проект для городского парка — сделать серию скульптур различных ветров. Ветер — моя любимая стихия.



Есть у Оксаны и еще одна задумка — уникальная по своей сути. Проект всей жизни.
— Я бы хотела создать философско-сказочный парк кованых структур, объединенных одной идеей. Выразить ту сказку, которую мы постоянно видим вокруг, в самом послушном и благодарном материале — железе. Фигуры в этом парке должны нести смысл, причем он всегда будет разный — в зависимости от того, как на композицию смотреть. Это ни в коем случае не модерн, а вполне четкие образы в стиле Льюиса Кэрролла, навеянные мифологией и легендами различных народов, объединенные философскими идеями и подчиненные одной глобальной концепции, что, впрочем, не мешает им быть очень сказочными. Проекта такого масштаба нет нигде. Два года назад он рассматривался в исполкоме, но руководство сменилось и все остановилось.
— Вы видите вокруг сказку, а большинство людей — только грязь, хмурость, уныние… Как так получается?
— Может, все потому, что я занимаюсь любимым делом? А еще не ставлю во главу угла социальную сторону жизни. Ибо кроме нее есть столько всего захватывающего и интересного, что перманентно сожалеешь о слишком коротких земных сутках. 24 часа — это катастрофически мало.
А может быть, еще и потому, что 15 лет назад у меня оформилось понимание того, что жизнь не есть то, что нам о ней говорят. Чем больше штампов и стереотипов, тем меньше жизни. У человека есть душа, и если его ведут мечты, а не желание заработать, то душе можно доверять выбирать твой путь.



— Я вошла во вкус и решила реализовать абсолютно все свои мечты, — продолжает наша собеседница. — Чтобы поставить логическую точку в своей незаконченной морской эпопее, решила получить морские права и все-таки построить яхту — первого морского класса СТ-28, почти 10 метров в длину. Нашла и познакомилась с таким же энтузиастом, который самостоятельно построил что-то подобное за десять лет. Но он работал раз от раза, сезонно. Я же планировала уложиться в пять лет. Топор в руках держать умею, варить могу. Созванивалась с фирмой в Питере, которая делает такелаж, паруса. По ценам выходило недорого. Вроде все срасталось. Началась работа с чертежами. Огорчало одно: негде было оборудовать стапель соответствующего размера, да и переезды с конюшни на конюшню и бесконечные ремонты и стройки этому никак не способствовали. А через пару лет и вовсе пришло понимание, что моя лохматая семья (на тот момент у меня было три лошади и пять собак) не даст мне возможности часто ездить на Балтику. Минское море в этом плане — немного не то. Вероятно, еще сказывается нерассосавшийся юношеский максимализм: хочется хорошей волны, ветра и чтобы береговая линия скрывалась за горизонтом.
Для полноценной жизни мне просто необходимо постоянное соприкосновение со стихией, будь то ветер, огонь или вода. Образовавшуюся брешь требовалось чем-то заполнить, поэтому я переключилась на небо. К любой технике у меня теплое, почти родное чувство. Умею водить грузовики, автобусы, учусь летать на самолете.
Особенно люблю мотоциклы и старые автомобили. Может создаться впечатление некоторой брутальности увлечений, но это не так. На самом деле история мировых войн, техника и кузница — единственные «неженские» интересы и занятия. Все остальное довольно тривиально: рисование, фортепиано, люблю возиться с текстилем для интерьеров, в свободное время гуляю с собаками, вышиваю или читаю. Раньше занималась наблюдательной астрономией, но очень быстро это переросло в увлечение астрофизикой, которой не изменяю вот уже около двадцати лет. Будучи вегетарианкой и сладкоежкой, люблю экспериментировать со вкусами блюд. Страшно заморачиваюсь по сервировке даже простого чаепития. Люблю путешествия, и есть мечта — совершить мотопробег по Скандинавии. Я была там с двухмесячным велопробегом, и это было потрясающе. Такие серпантины! Эти дороги хочется ощутить и прожить заново. И да, реализовывать свои мечты — это очень увлекательно!



— Вам приходилось слышать от «доброжелателей», что, мол, эта дама лезет везде, чтобы кому-то что-то доказать? Что традиционные женские ценности — это дом и семья? Что жить надо по шаблону?
— У людей неверное представление обо мне. О том, что жить надо не так, я слышу часто. Но то, что традиционно предлагается, не может вместить даже десятую часть того, с чем я соприкасаюсь на сегодня и что уже давно неотделимо от меня. Глупо пытаться загнать танк в гараж для мотоцикла. У меня слишком много интересов в этой жизни, чтобы тратить время на разговоры с людьми, у которых их нет и которые внутри не имеют ничего, кроме набора выданных им с детства смыслов жизни.



…Кому-то что-то доказать?.. Доказать можно только невиновность или теорему. Все остальное — это желание самореализоваться для себя, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Что касается общепринятых ценностей, я не говорю, что это плохо. Но, как подсказывает одна мудрость, каждому свое. И ничего в своей жизни изменять я бы не хотела. Она раскрывается все шире. Ты как будто почувствовал какую-то золотоносную жилу и начал по ней идти, а она все глубже. Стараюсь донести до окружающих: все мечты реализуемы. И если они никому кроме вас не вредят, обязательно воплощайте их! Очень верно подмечено: дорога трудна, пока ты не сделал первый шаг. После первого шага она перестает быть дорогой, становясь увлекательным путешествием.


Источник