Олег Макаров: маленькие убийцы, или победит ли винил в постмобильную эру

В недавнем интервью британской газете Guardian легендарный «битл» Пол Маккартни рассказал, почему он рвет на себе волосы. Как говорится, наболело. «Полно молодежи слушает музыку на смартфонах через эти крошечные наушники… — восклицал в сердцах сэр Пол, — А я часами просиживал в студии, чтобы получить высококачественный звук. Купите себе приличные наушники! Пожалуйста!»



По сети уже немалое время ходит веселый рисуночек, изображающий современную технику звукозаписи. В студии — профессиональный микрофон за 12 000 долларов, ламповый компрессор за 35 000 долларов, микшерский пульт за 450 000 долларов, еще какое-то оборудование в том же ценовом диапазоне, а на стороне потребителя — скачанный из сети mp3-файл за доллар плюс наушники за 12 «баксов». Смешно и грустно. Совершенно очевидно, что львиная доля работы музыкантов, саунд-продюсеров, звукорежиссеров, наконец, конструкторов звукозаписывающей аппаратуры до ушей массового потребителя не доходит. В крошечных «затычках», даже не самых дешевых, звук инструментов сливается в «кашу», а они должны звучать каждый по отдельности; нет «сцены», то есть музыка сконцентрирована где-то внутри головы и лишена пространственности. Написаны многие страницы о том, как саунд-продюсеры подолгу мучились, добиваясь особого звучания от инструментов — но все эти нюансы потеряны в «жатых» файлах, примитивных цифро-аналоговых преобразователях, слабых усилителях и удобных в ношении маленьких дешевых наушниках — то есть во всех этих технических «прелестях» устройств карманного формата.




Все это происходит не только в музыке. Мы смотрим фильмы на смартфонах и планшетах, а операторы и создатели спецэффектов, наверно, тоже рвут на себе волосы, вспоминая, как творили и трудились для большого экрана. Уходят в прошлое любительские фотокамеры, хотя понятно, что объектив размером с бусинку в смартфоне и крохотная матрица сильно ограничивают наши творческие возможности.

Конечно, можно посмотреть фильм в кинотеатре или купить себе домой огромный телевизор с пятиканальным усилителем и колонками, или приобрести фотоаппарат с большой матрицей и сменной оптикой. Но на сегодняшний день это довольно маргинальный (и не всегда доступный) выбор по сравнению с массовым потреблением медиа с портативных устройств, где планка качества сознательно опущена в угоду суперкомпактности.


Так что теперь? Ностальгировать по прошлому? Пенять на технический прогресс? Это смешно и глупо. Никакая научная фантастика лет 40−50 назад не смогла предугадать появление новой социальной породы людей — человека онлайн. Тогда все думали, что в XXI веке мы все пересядем на звездолеты, а мы уткнулись в маленькие жидкокристаллические экраны, откуда постоянно идет поток информации: новости, мультимедиа, послания от друзей, родных, и любимых. Нет сети — стресс. Кончилась зарядка — «ломка». Все там — и музыка, и кино, и тексты. Но будет ли так всегда?

Как известно, история развивается по спирали, и, насытившись портативностью, мы, возможно, снова проникнемся модой на «большой формат». Причем какие-то признаки этого просматриваются уже сегодня. В уходящем году в Великобритании было продан рекордный миллион виниловых пластинок. Это, конечно, немного по сравнению с цифровыми продажами, но винил растет уверенно, причем не только в Великобритании, но и в США. В следующем году мы, возможно, увидим первые коммерческие образцы гибких экранов — они позволят вырваться за пределы триады смартфон-фаблет-планшет и сочетать портативность базового устройства с экраном, на котором и с таблицами будет удобно работать и кино смотреть можно не щурясь.




На самом деле — это довольно интересное упражнение для ума — попробовать предугадать технологические очертания постмобильной эры, в которой мы по-прежнему будем онлайн, но станем заметно привередливее в вопросах качества медиапродукта.