Как командир советской атомной подводной лодки К-10 залпом дерьма американский авианосец топил (6 фото)

В 1968 году, в разгар варварских бомбардировок Соединенными Штатами Америки Вьетнама, командир советской атомной подводной лодки К-10 получил приказ выйти на перехват лучшего американского авианосца «Энтерпрайз» и уничтожить его… условно.

Приказ на перехват

Когда капитан второго ранга Николай Иванов получил приказ выйти на перехват американской авианосноударной атомной группы, он почувствовал себя героем сказки «Конек-Горбунок», которому царь дал заведомо невыполнимое задание.

– Хотя Иванушке было легче, – говорит контр-адмирал в отставке Николай Тарасович Иванов, – в его распоряжении был шустрый и бесшумный Конек. У меня же атомоход К-10 – самая шумная из всех атомных субмарин первого поколения. Подводники прозвали эти подлодки «ревущая корова». И это притом, что по другую сторону «фронта» были американские гидроакустики, чья аппаратура позволяла засекать за сто миль любую подводную цель. Тем более такую, как атомоход К-10.


Наперерез армаде

Итак, в Южно-Китайском море в сопровождении трех атомных кораблей – ракетного крейсера «ЛонгБич», фрегатов «Бейнбридж» и «Траксан», а также нескольких эсминцев – на всех парах идет атомный авианосец США «Энтерпрайз» с 90 самолетами на борту.

Авианосец был чемпионом американского флота по числу боевых вылетов в день – 177. Его называли «королем океанов», им гордились, им устрашали…

Именно «Энтерпрайз» был брошен в 1962 году в Карибское море как главный козырь в политической игре вокруг Кубы и советских ракет. Ко всему прочему экипаж «Энтерпрайза» обладал боевым опытом войны против Вьетнама.

Да и вся королевская рать была не просто случайным сборищем кораблей, а высококлассной эскадрой, которая в 1964 году сумела обогнуть земной шар в совместном кругосветном плавании.



USS Enterprise (CVN-65)), имеющий наибольшую длину (342.3 метра) среди боевых кораблей мира
Длина – 342,3 м; ширина – 78,4 м; осадка – 11,9 м;
Водоизмещение – 93500 тонн;
Скорость – 35 узлов;
Дальность плавания – 400 тысяч миль;
Экипаж корабля: – 3325 человек;
Вооружение авианосца:
Пусковые установки "Си Спарроу" – 3Х8;
Пусковые установки "Фаланкс" – 3;
Состав авиакрыла:
Самолетов – до 85;
Личный состав – 1891 человек.

И вот наперерез этой атомной армаде брошена единственная оказавшаяся в относительной близости атомная подводная лодка с крылатыми ракетами надводного старта. При этом русская субмарина не просто должна вести слежение, она должна атаковать… хотя и условно.
«Ревущая корова», шумевшая под водой «на пол-океана», двигалась на перехват «короля»! Капитан второго ранга Иванов не мог знать, что два года назад Пентагон с одобрения президента США разрешил командирам авианосноударных групп уничтожать в мирное время советские подлодки, обнаруженные в радиусе ста миль от «Энтерпрайза»…

На пределе

Голову, однако, Иванов вешать не стал, хотя общий взгляд на ситуацию не внушал оптимизма. Чтобы выйти на перехват быстроходных кораблей, надо было преодолеть более1500 километров. На такой дистанции любое, даже самое незначительное отклонение от курса приводит к смещению точки встречи на десятки миль, а площадь района нахождения цели превышала полмиллиона квадратных миль. Тем более что данные о первоначальных координатах цели, переданные из Москвы, уже устарели. А уточнить их с помощью самолетов-разведчиков не было ни малейшей возможности. Над Тихим океаном бушевал шторм, и погода была стопроцентно нелетной.

И все же Иванов решился на погоню.

– Я надеялся, что посылки американских гидролокаторов мы услышим миль за сто и точно наведемся на них, – вспоминает Иванов.

Но был еще один риск – чтобы перехватить американскую эскадру, надо было в течение полутора суток идти на максимальных скоростях. А это предельное напряжение всех механизмов в условиях, когда любая авария может стать радиационной. И все же Иванов принял решение идти на максимально возможном ходу – 28 узлов (около50 километровв час)…

Помимо прочего, давило на душу и то, что именно в этом районе всего лишь три месяца назад бесследно исчезла подводная лодка К-129. Иванов хорошо знал ее командира – капитана второго ранга Кобзаря, да и многих офицеров. Но лодка сгинула, и думай что хочешь.

А кружить над подводной могилой товарищей и не думать об этом – было невозможно.

Задача для смертников

1968 год – один из самых опасных в послевоенной истории мира. Еще не погасли толком угли военного конфликта на Ближнем Востоке. Одна за другой погибали в морях по неизвестным причинам подводные лодки – советская К-129, американская «Скорпион», израильская «Дакар», французская «Минерва»… В плену у северокорейцев находился экипаж американского разведывательного корабля «Пуэбло». Советские танки вошли в Прагу. Американские авианосцы яростно бомбардировали Вьетнам и готовы были порвать любого вставшего у них на пути.

А капитан второго ранга Николай Иванов продолжал вести свой ракетный атомоход в полном неведении о том, что ждет его в точке пересечения курсов… При этом он прекрасно понимал, что с кораблями воюющей державы шутки плохи. Близко подходить к ним, а уж тем более отрабатывать по ним учебные атаки смертельно опасно. Но именно такая задача и была ему поставлена: перехватить «Энтерпрайз» и условно уничтожить его ракетным залпом. В военное время это была бы самоубийственная задача. Атомоходы 675-го проекта могли запускать свои крылатые ракеты только из надводного положения. Дай бог успеть выпустить последнюю ракету до того, как на тебя обрушится огненный шквал ответного удара! А уж о погружении и думать не приходилось. Задача для смертников…

Под прикрытием «Дианы»

Однако у Иванова был свой расчет. В нужный район надвигался мощный тайфун «Диана». А это значило то, что противолодочные самолеты в воздух не поднимутся. Так оно и вышло. Однако легче не стало. Даже на глубине ощущалось могучее дыхание океана. Переносить качку в тесных и душных корабельных рубках было очень тяжело. А каково же было тем, кто находился наверху, на вздыбленных волнах? Американские командиры буквально голосили в эфире, сообщая флагману о том, как тайфун калечит их корабли. Все это советские радисты услышали в эфире, как и то, что американцы резко понизили скорость движения, а значит, то же самое должна была сделать и русская субмарина. Уменьшив скорость, Иванов значительно снизил шумность турбин: шансы на незаметное подкрадывание повысились. А уже к вечеру акустики К-10 услышали в своих гидрофонах протяжные звуки – это работали гидролокаторы «Энтерпрайза», зондировавшие глубины. Иванов вышел на рубеж ракетной атаки.

Бесшумная атака на «Энтерпрайз»

Конечно, можно было бы провести ее условно, просчитать все нужные параметры, красиво нарисовать схемы, а потом представить отчеты начальству. Но ведь реальная атака была неосуществима, и если бы Иванову пришла в голову дикая мысль – всплыть и привести ракеты в боевое положение, то ураган «Диана» просто бы снес поднятые контейнеры с ракетами. А если бы и в самом деле – война?.. Так и уйти ни с чем, списав отказ от атаки на погоду? Вот тогда-то капитан второго ранга Иванов и решил выйти на дистанцию торпедного залпа! А это значит, что нужно подойти к цели намного ближе, чем при ракетном пуске.

Под прикрытием тайфуна, рискуя быть уничтоженной в случае обнаружения, «ревущая корова» прорвала кольцо охраны «короля океанов». А дальше, перейдя на режим минимальной шумности, «десятка» вышла на рубеж торпедной атаки. В торпедный автомат ввели данные о цели: курс, скорость, осадка…

В реальном морском бою торпеда с ядерным боезарядом уничтожила бы не только плавучий аэродром, но и все корабли его охранения. Капитан второго ранга Иванов выполнил свое боевое предназначение, но на этом приключения подводников не кончились.

В мертвой зоне

– Мы находились буквально внутри армады. «Энтерпрайз» практически накрыл нас своим днищем. Разумеется, мы находились на безопасной глубине, ни о каком столкновении не могло быть и речи, – продолжает Николай Тарасович. – Я мгновенно оценил преимущество нашего нового положения – мы находимся в мертвой зоне американских гидролокаторов, к тому же шум гребных винтов авианосца надежно прикрывает наши шумы. Мы неслышимы для кораблей охранения и невидимы для них. И я принял решение идти под «Энтерпрайзом» до тех пор, пока это возможно. Однако было опасение, что мои люди устали после дикой гонки и напряженнейшего перехода. Но тут замполит, капитан третьего ранга Виктор Агеев объявил по трансляции: «Товарищи подводники, сейчас мы находимся под днищем самого крупного американского авианосца…» И тут слышу в отсеках: «Ура!» Вот такие наши матросы, с ними нигде не пропадешь!

Под днищем проигравшего «короля»

И они не пропали. Тринадцать часов кряду шла ракетная атомная подводная лодка под авианосцем «Энтерпрайз»! Это был высший подводный пилотаж. Экипаж четко выдерживал безопасную глубину и курс. Несмотря на мощный шум авианосца (воду над лодкой молотили восемь гребных винтов, и выли восемь турбинных установок), акустики сумели взять пеленги на все корабли охранения.

Иванов провел еще серию торпедных атак – и по атомному крейсеру, и по атомным фрегатам, и по эсминцам. Более того, акустики записали на магнитофон характерные шумы всех кораблей АУГ.

И лишь когда шторм пошел на убыль, а авианосная эскадра прибавила скорость, Иванов скрытно вышел за пределы зоны обнаружения.

Подвиг командира и экипажа

Подводная лодка К-10 благополучно вернулась на родную базу на Камчатке – поселок Рыбачий. Экипаж Иванова встретили как положено после «автономки» – с оркестром. Потом начальство долго выясняло, не было ли со стороны командира лихачества и неоправданного риска. Схемы маневрирования изучались в штабе Тихоокеанского флота (во Владивостоке), и наконец дело дошло до Главного штаба ВМФ в Москве. В маневрировании подводного ракетоносца никто не смог найти ничего предосудительного. В Рыбачий пришел вердикт: капитана второго ранга Иванова и других отличившихся подводников наградить!

36-летнего командира представили к званию Героя Советского Союза. Его подвиг оценили все, кроме… политработников. Начальник политуправления наложил свою резолюцию: «Иванов – командир молодой, и все награды у него впереди».

А за свою немыслимую и, как стало ясно теперь, легендарную атаку на «Энтерпрайз» Иванов был награжден аж… тремя биноклями: от командира эскадры, командующего Тихоокеанским флотом и Главкома ВМФ СССР.

Далее идёт текст из воспоминаний капитана 1 ранга Николая Курьянчика



Лодка на стабилизаторе глубины без хода, все молчат, напрягшись, а акустики ловят своими чуткими электронными и человеческими ушами групповую цель, а посередке что-то такое, что без труда классифицируется как авианосец! Прикинули, посчитали — основная цель пройдет мимо в десяти-двенадцати кабельтовых. Вот она, мечта юности и всей последующей жизни! Ну почему, почему на планете в эту минуту мир?! А-а-а!..
— Боевая тревога, торпедная атака! Колокола и "каштан" не использовать! Все команды и доклады — только по телефону!
— Ну, писец, началось, — вырвалось у экипажа, — бей супостата.
Но война-то “холодная”, время мирное, атаковать нельзя, даже имитировать атаку… Надо что-то делать, как-то обозначить торпедную атаку, пусть знают, что русский Иван не лыком шит, и не думают о безнаказанности…
— Боцман, всплывать на перископную глубину на стабилизаторе.
Команд — минимум, все с полуслова, все работают, выкладываясь на сто процентов.
— Поднять перископ.
В центральный прибыли взлохмаченные зам с особистом. Ишь как торопились, даже лоск не успели навести. Начинают потихоньку въезжать в обстановку. Командир — к перископу, чтобы ненужных вопросов избежать. Минут через пять авианосец будет на траверзе. Вон он, весь в огнях, самолеты принимает — значит, курс менять не будет. БИП вырабатывает данные для стрельбы — все на автомате. Командир от перископа — к телефону:
— Минер! Сколько нужно времени, чтобы освободить четвертый и пятый аппараты от торпед?.. Сколько?! Ну ты оху… Пять минут! И приготовить эти аппараты к прострелке воздухом! Понятно?!
Пытавшиеся вот-вот вмешаться в обстановку зам с особистом оцепенели, как адмиралтейские якоря на набережной Невы. Минера тоже заклинило, и четкого ответа "есть" не последовало. Вот те на. Готовились, готовились. Да, в военное время проще: ввел данные стрельбы — а они идеальные! — и "Пли!" А тут все аппараты заряжены боевыми торпедами, все битком. Есть, правда, возможность освободить два аппарата от торпед на случай аварийного выхода из затонувшей лодки. Ну, освобождаем, время уходит…
Время уходит, авианосец вот-вот поравняется с лодкой, а минерское "есть" все никак не прозвучит, да и зам с особистом скоро очухаются.
Тут механик — нашел, елки, выход! — самый большой оппозиционер и тайный насмешник над командирскими утопиями. Он уже давно запрашивал "добро" продуть гальюны(не заполненным "под завязку" остался только докторский в изоляторе), но командир неизменно запрещал — звук продувки демаскирует махом. Механик матерился и утверждал, что нас скоро по запаху учуют даже в Пентагоне.
— …Минер!..
— Тащ командир, — встрял механик, — готов произвести прострелку гальюнов! Эффект такой же, а пользы больше: не надо снимать давление с отсеков, тем более, что оно и так избыточное, и расход воздуха на это дело меньше. И нарушения директивы не будет. А?
Мысль сама по себе неплохая, но… как-то это… и выхода другого нет…
— Ну, это совсем другое дело, — обратился почти вышедший из оцепенения зам к начинающему выходить особисту.
— Ладно, мех, убедил, — сказал командир. — Продуть гальюны по команде.
И сам — к перископу.
В редких разрывах облаков проглядывала четверть рождающейся луны. Лунная дорожка убегала в сторону авианосца, надвигающегося неумолимо, как крах капитализма.
— Механик, турбину к даче хода приготовить. Что там с гальюнами?
— Турбина готова, гальюнные аппараты второго и третьего отсеков к стрельбе готовы, — отрапортовал механик, — есть предложение опустить перископ: кингстон продувки гальюнов на одном шпангоуте с перископом, недолго и оптику загадить…
— Понял, понял, механик… БИП! Доложить данные стрельбы двумя "изделиями"! — Выслушал данные, сверился по перископу и дал команду опустить его.
— Механик, то-овсь!
— Есть товсь!
— Пли!
— Есть пли! — отозвался механик. — Второй и третий, продуть гальюны, воздуха не жалеть!
Через некоторое, очень маленькое, время в центральный пошел характерный запах, и все завращали носами.
— Товарищ командир, продуты баллоны гальюнов во втором и третьем отсеках. Замечаний нет.
— Есть, механик. Поднять перископ!
Подняли. Вот это да! Командир ошалело отшатнулся от окуляров, а затем опять прильнул.
На авианосце пылал пожар! И еще какой! Громадина продолжала следовать своим курсом.

— Товарищ командир! В нашу сторону направляется цель номер три, дистанция тридцать, — доложил командир БИПа.
— Есть, — машинально ответил командир, не отрываясь от перископа, — наблюдаю пожар на авианосце, записать в вахтенный журнал…
В центральном все так и обалдели.
— Доигрались! — первым пришел в себя и трагически завопил зам.
— Разрешите? — и, не дожидаясь ответа, особист прильнул к перископу. Это наглость. Это борзость. Перископ — штука только для командира. Старлей сопливый, агент 00, да к тому же из механиков… В другое время командир не стерпел бы и проучил юнца, но сейчас было не до того.
— Пожар… на полетной палубе… ни хера ж… — подтвердил особист.
Что за чертовщина?! Ну, продули гальюны. Торпедные аппараты воздухом не простреливали, вернее, команда была, но минер… Минер "есть" не сказал, а должен был, и отрапортовать команду должен был, а он молчал… Тогда что?
Так думал командир, а все внимательно слушали, потому как думал он вслух.
— А почему он молчал? — вступил в дело особист. — Может, он действовал?
И особист перевел взгляд на пульт вахтенного офицера с "каштаном". Тумблер торпедной палубы был включен! Все уставились на тумблер, а глаза зама начали наливаться справедливым гневом, как у Ивана Грозного, который убивает своего собственного сына.
— Разрешите! — и снова без разрешения особист рванулся к "каштану". — Первый, торпедная! Ответить центральному! — надрывался особист в выключенный "каштан", надеясь первым выявить злой умысел.
— Товарищ старший лейтенант! — не сдержался командир. — "Каштан" обесточен по моему приказанию с самого начала слежения за авианосцем. Отойдите отсюда, и без разрешения…
— Но ведь горит, и горит фактически! — не унимался старлей, пытаясь сдержать марку.
— А чего это вас так огорчает, — съязвил командир, — авианосец-то американский.
И за телефон.
— Связисты, запитать командирский "каштан", — и далее, уже по "каштану". — Минер! Ты что там, умер или …..?! Доложить количество боезапаса!
— Товарищ командир, — прозвучало в замершем центральном, — боезапас без изменения. — Минер докладывал невозмутимо — еще бы, откуда он знал. — В аппаратах столько-то, на стеллажах столько-то, выгрузку из аппаратов четыре-пять начать не можем, неисправно перезарядное устройство. Время на введение в строй выясняем…
— Ну, минер! Мо-ло-дец! — гневно-радостно выдавил командир. — Выгрузку отставить, а там разберемся…
Зам отлип от перископа, в который влез, пока шел диалог с торпедистами. Ему хотелось ущипнуть себя и проснуться. Кошмар какой-то! Торпеды на месте, ну продули гальюны, а авианосец горит!
Крыша съезжала не только у зама. Но боевые посты и командные пункты бесстрастно делали свое дело.
— Товарищ командир, цель номер три опасно приближается, дистанция пятнадцать кабельтов… — прервал размышления и догадки доклад акустика.
— Срочное погружение! Турбине вперед девяносто три! Боцман, ныряй на сто метров!

…Автономка закончилась досрочно. "Энтерпрайз" ни с того, ни с сего ушел прочь от советского побережья восвояси, а лодке приказали скрытно вернуться в родную базу. В точке всплытия поджидал БПК с комиссией. Сразу же изъяли вахтенный журнал и штурманские карты. Поочередно опросили всех свидетелей и участников "атаки" и заставили письменно изложить события — такого-то числа... И нарисовалось вот что…

О присутствии в данном районе советской субмарины командир авианосца наверняка знал, а значит, знало и все его охранение. Знал он также, что контакт с ней потерян. Это можно расценить как отрыв АУГ от лодки, но дальнее охранение — тоже подводные лодки — все равно должны были продолжать поиск. Наверняка знала о потере контакта и вся ходовая вахта авианосца. Знали, и потому смотрели в оба. И тут в лунной дорожке какой-нибудь сигнальщик видит перископ. Докладывает, разумеется, — у них за это дело крупная денежная премия, между прочим. Командование авианосца волнуется, луна прячется в облаках, и перископ скрывается(чтобы оптику в дерьме не запачкать). Все там напряженно лыбятся на воду, оповещают корабли охранения, а авианосец идет, не меняя курса, потому что самолеты заходят на посадку. Тут снова выглядывает луна, четко виден вышедший пузырь — в лунной опять же дорожке — и акустики кричат, что слышат торпедный залп… Рулевой и не выдержал, повернул, уклоняясь от "торпед", — так или иначе, история умалчивает, и самолет не туда приземлился, врезался...
Факт состоит в том, что, по сведениям агентурной разведки и по дипломатическим каналам, в том месте и в то время, где наша лодка продувала гальюны, на авианосце произошел пожар вследствие аварийной посадки самолета, врезавшегося в рядом стоящие, а в довершение всего авианосец еще и слегка влепил носом в борт своего же крейсера "Белкнап". Опять же через военного атташе производился запрос о наличии в том районе советских подводных лодок. Разумеется, вежливо ответили, что никаких лодок нет, а ту быстренько вернули…
На пирсе экипаж встречал лично командующий флотом. После оглушительного "Здравия желаем!.." ком поблагодарил экипаж за службу.
— Служим Советскому Союзу!!! — опять же оглушительно заорали подводники… И все. Ни речей. Ни митингов. Ни разносов. Ни наград, ни благодарностей, ни грамот, на худой конец. Зачем приехал?
— Старпом.
— Я!!!
— Действуйте по плану, а мы тут с командиром маленько побеседуем, — и в курилку на корень пирса.
— Ни хрена себе! — выразил общее недоумение механик. — Неужто снимут?! Вот бы меня!.. — он давно мечтал о переводе на берег под любым соусом, ровесник командирский.
— Всем вниз! — старпом пресек механические разглагольствования, и народ полез в прочный корпус.
Монолог кома в курилке (достоверность — плюс-минус):
— Ну что ж, родной, одну свою мечту ты осуществил. "Энтерпрайз" минимум на полгода выведен из строя. За это не грех и Героя дать. Но, родной, не судьба. Подписывается международное соглашение о предотвращении конфликтов в море и воздухе путем запрещения имитации боевых атак. Табанили его только америкосы. Теперь, может, и они поймут его пользу, потому как ремонт "Энтерпрайза" им в копеечку вылетит. Но тебя, родной, там не было. Ты понял? И экипажу объясни. Ну, органы возьмут подписку о неразглашении, само собой… Объяснять янкесам, что ты не имитировал торпедную атаку, а просто гальюны продувал, никто не станет. Во-первых, это их только разозлит, а во-вторых, смешно просто. Еще возьмут и не подпишут соглашения, реванша искать будут. ТАСС уже сообщил об аварии на "Энтерпрайзе" и заявил, что наших кораблей в этом районе не находилось. Вот так-то, родной. Извини, вот тебе Орден Красного Знамени — это все, что в моих силах. Да и вообще, не пора ли ему на покой? — ком повернулся к комдиву. — А то ведь, насколько я знаю, еще одна мечта осталась неосуществленная. Есть места?
— Найдем, товарищ командующий. Это — последняя автономка. Готово представление на перевод в учебный центр, начальником тактического цикла.
— Давайте мне, я сразу подпишу. Ну что ж, комдив, готовь представление и на механика. Пусть там вместе разбираются со своими мертвыми петлями. Только в штопор не войдите, — ком весело погрозил пальцем, потом протянул на прощание огромную теплую ладонь.

Сейчас заслуженная железяка стоит на своей ГВМБ в Норфолке — 5 авианосцев (3-й снизу — списанный "Энтерпрайз"), 4 УДК, пара ДВКД, эсминцы, крейсера. Вот они, голубчики, стоят, "отдыхают" — готовятся набросится на беззащитных людей доброй воли на планете:



1 декабря первый в мире атомный авианосец "Энтерпрайз" (бортовой — 65), прослуживший во флоте США 51 год, был списан.

За время службы им выполнено 25 боевых походов (именно боевых — с вылетами на бомбежку невинных, мирных вьетнамцев, иракцев или афганцев), совершено 3 кругосветных плавания (в т.ч. первого в мире соединения атомных надводных кораблей), произведено 400 000 посадок ЛА на ВПП корабля — эти и другие цифры на картинке вверху. Авианосец участвовал в блокаде Кубы, участвовал в агрессии против Вьетнама, Ирака (2-я война в Заливе) и Афганистана, демонстрировал силу у Сев. Кореи, Китая и т.д. В 1969 на нем произошло ЧП — аварийный старт и взрыв НУР, который вызвал пожар, большие жертвы и материальные потери (видео). В ноябре корабль вернулся с последней боевой службы в Заливе.

Теперь у США всего 10 авианосцев (7 в боевом составе, 3 в ремонте), по их же закону "положено" иметь 11, но вступления в строй головного корабля нового типа "Дж. Форд" (бортовой 78) ждать раньше 2015 года не приходится (а то и позже!), а к этому времени уже подойдет срок следующего ветерана — "Нимиц" (бортовой 68, головной предыдущей серии из 10 кораблей) — так что у американцев накладки. А тут еще Китай!..

Дислокация авианосных и десантных групп ВМС США:



Капитан 1 ранга Николай Николаевич Курьянчик отдал лучшие годы своей удивительной жизни службе в подводном флоте, в поселке Рыбачьем на Камчатке. До этого закончил Высшее Военно-Морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского (г. Ленинград). Прошел достойно через не одну автономку, был инженером КИП, командиром группы автоматики главной энергетической установки головной атомной лодки проекта 671ртм, там же — командиром дивизиона живучести, затем командиром боевой части 5 на лодке проекта 971 "Барс". Службу закончил старшим преподавателем цикла борьбы за живучесть подводной лодки в 25-м учебном центре там же, в Рыбачьем. Сейчас работает в г. Вилючинске тренером по парусному спорту в Детской спортивной школе № 2.И пишет рассказы. Почти все они глубоко автобиографичны...

Не пропустите:


▶ Первая советская экскурсионная подводная лодка «Нептун»

▶ Как выглядит подводная лодка Сан-Франциско после столкновения с утесом - Кто права выдавал?