Экспедиция на Север

Разное

Или как добраться до мыса Челюскин на ГАЗах.

Задумана экспедиция была еще год назад. Руководитель нашей экспедиции, Александр Еликов (в простонародье Саня Ёлкин), объехавший уже немало мест, решил соединить самые крайние точки нашей матушки-России. Проект назвали «Русский рейс», и начать решили с самого сложного: Север! Программа-минимум была очевидна: мыс Челюскин! Программа-максимум – крайняя точка архипелага Северная Земля – мыс Арктический.

Добираться решили на российских грузовиках. Впрочем, выбор автомашин ГАЗ «Егерь» был продиктован, конечно, не великолепными самоходными качествами, а экономическим кризисом экспедиции – генерального спонсора у нас не было.

Планировали изначально пойти в данную экспедицию ввосьмером, но, как это обычно бывает, не все смогли на два месяца забросить свои дела. Поэтому отправились вшестером.
Старт был дан 10 февраля из Тюмени. И не совсем удачно. Уже на старте заметили, что под одной из машин натекла лужица масла. Отъехали за город – и начали копаться в двигателе. Впоследствии, ремонт стал нашим привычным делом.

Первые 1500 км шли по асфальту, что не доставляло особых неудобств и позволяло шутками-прибаутками объединить команду.

Мы свернули на первый зимник. Сначала это было ничуть не хуже асфальта – ровный, обслуживаемый зимник казался даже более хорошим покрытием, чем рытвины обычной дороги. Потом мы свернули на другой зимник – похуже… Затем вместо зимника осталась просто наезженная колея, которая со временем начала теряться – настолько была занесена.

На этом участке дороги мы почувствовали, что начинается север: в небе «включили» первое северное сияние, по обочинам рыскали песцы. Сделала печальный вывод, что на видеокамеру северное сияние снять не удастся, а для фотографии нужны определенные условия: штатив, автоспуск и терпение (которое быстро заканчивается на морозе с ветром). Тем не менее, первые успехи в данном направлении меня очень порадовали.

На следующий день мы попали в сильную метель. Погода меняется практически мгновенно – только что была самая обыкновенная поземка, и тут же видимость резко падает, следы заметает, двигаться становится очень сложно. Какое-то время пытались ехать с пешей скоростью – впереди шел кто-либо из команды, обозначая направление. Но потом решили все-таки переждать пургу. В дальнейшем выработали стратегию – в метель лучше двигаться ночью, при свете фар – более четко видно направление.

Перед Тухардом нам навстречу попалась оленья упряжка. Мы пообщались, и узнали, что семья у погонщика оленей большая – жена и десять детей. Так как бОльшую часть времени они ведут кочевой образ жизни, то дети учатся в интернате, возвращаясь домой на каникулы.

Машины чинить приходилось практически каждый день – особенно упирался Санин «Ослик», как мы прозвали наш тентованный «Егерь» - там постоянно случались какие-то перебои с подачей топлива.

Из Тухарда до Дудинки шли по Енисею – и это было достаточно сложно – некоторые сугробы были жесткие, по которым машина легко взлетала наверх, практически не оставляя следа. А были новые наносы – пухляк, в которых машина вязла. И ведь не угадаешь, какой впереди сугроб! То ли взлетишь, как на трамплине, то ли увязнешь. Да еще погода была очень ветреная. К тому же - сдерживало наши порывы понимание того, что по Енисею порой ходят ледоходы, и можно неожиданно угодить на очень тонкий лед.

В одном месте натолкнулись на очень удивительный рисунок льда.

В Дудинке нас уже ждали друзья из спасателей – помогли взять необходимые пропуска у пограничников, взяли нашу экспедицию на контроль. Очень понравился музей в Дудинке – красочный, большой, полный. Целый зал посвящен экспедициям на Север – и не все экспедиции оттуда успешно возвращались…

Из Дудинки мы двинулись в Норильск, где ждали нас друзья – готовили теплые боксы для ремонта машин, а для нас сняли большую квартиру со стиральной машиной – что было совсем не лишним. Пока мужчины приводили в порядок своих железных коней, мы успели посмотреть город, докупить необходимые продукты. И двинулись дальше – по заснеженной, еле угадываемой колее – до Хатанги.

В Хатанге у нас не было знакомых вообще. Мы в некоторой растерянности катили по городу, размышляя: где бы нам найти теплые боксы для ремонта машин и гостиницу? В этот момент нас остановили местные жители, спросили, кто мы такие и куда путь держим, а потом проводили в Полярную геологоразведывательную экспедицию, где машины поставили в теплые боксы, а нас самих разместили в гостинице «Полярки». Радушие северных людей не перестает приятно удивлять.

Больше всего в этом городе нас восхитили цены. Продукты сюда доставляют только самолетом, поэтому и цены получаются аэрокосмические – обратите внимание, сколько стоит бутылка «Спрайта».

В Хатанге мы попрощались с Алексеем Тузовым: он не мог на большое время оставить свои дела, поэтому возвращался в Питер, а мы продолжили движение дальше – к озеру Таймыр.

В пещере Миддендорфа мы устроили геокешерский тайник. Так что желающих повторить наш подвиг там ждет сюрприз.

Самым запоминающимся моментом было пересечение залива Нестора Кулика – там, где он сужается, превращаясь в реку Большую Таймыру. Нам рассказывали, что здесь такое течение, что на моторке не выгрести против него. Поначалу даже не поверили. Но когда увидели состояние льда, то подумали, что он приуменьшил достоинства данного «перегона» – лёд был весь в разломах, трещинах, перепадах.

Потом мы подъехали к первому разлому. Перед нами вздыбились торосом льдины, и эта вереница уходила в обе стороны, упираясь в берега – не объехать. Отправили вперёд разведчика – разведка принесла нерадостные вести – за первым разломом следует второй, и не факт, что эта перемычка выдержит машины…
Было реально страшно. Но всё-таки пришлось рискнуть. Найдя более пологий торос, наша машина устремилась вперед, по миллиметру преодолевая опасное расстояние… Сердце замерло и стучало редко-редко… Потом – всё сильнее… Но машина прошла, как по маслу!

Мы выдохнули с облегчением, но, как оказалось – рано: перед нами высилась огромная ледяная лавина – высотой выше машин – метра три! Как река смогла замёрзнуть в таком состоянии? Камера отказывалась проецировать белое на белом, не показывала всей красоты и мощи происходящего. Мы тихо ползли вверх, рискуя скатиться по склону… Но за горкой следовал такой же крутой спуск! А следом – еще одна ледяная застывшая волна… Вечером, обсуждая за чаем прошедший день, мы пришли к выводу, что там, где были ледяные горы – было неглубоко, и залив промёрз до дна. А в ложбине между ними был затон. Вода сверху покрылась льдом, а потом отошла, и лёд лёг на дно, образовав будоражащий сознание рельеф.

Большой радостью было выйти из реки на берег Карского моря. Тут вышел смешной казус – вечером, как обычно, натопили снега в бочке, вскипятили чайник, налили чаю-кофе. Я отпиваю – и понимаю, что чай ужасно соленый! Смотрю на команду – у всех недоуменные лица. На морском побережье и снег соленый! А мы вышли из реки – и даже не догадались наколоть льда!

Пришлось искать свежий пухляк – он оказался пресным на вкус.

Примерно посередине пути между мысом Саблера (куда иногда еще забредают КАМАЗы) и собственно мысом Челюскина нас настигла первая «несовместимая с жизнью» поломка – вышла из строя коробка передач нашей «Избушки», как прозвали мы фургончик. Встал вопрос ребром – что делать? Очевидное решение лежало на поверхности – возвращаться по своим трекам до мыса Саблера, и там просить-ждать помощи.

Но мы решили воспользоваться другим способом: позвонили вертолетчику Юрию Жданову, который периодически выполняет рейсы на мыс Челюскин и Северную Землю. Обрисовали ситуацию. И получили ясный и воодушевляющий ответ: «Ребята, не беспокойтесь! Это – Север! Тут всегда придут на помощь!»

Позвонили по спутниковому телефону в Красноярск, попросили друзей купить нам коробку передач. Ее тут же выслали ближайшим бортом на Хатангу, откуда стартует вертолет. Мы же попытались продолжить путь в сцепке – Ослик безропотно тащил нашу Избушку, пока не уперся в стену торосов.

Тут мы увидели стадо овцебыков. Конечно же, нам захотелось их сфотографировать. Мы отцепили Избушку, и рванули на Ослике догонять «сородичей». Овцебыки сначала наращивали темп, потом резко остановились, развернулись полукругом в нашу сторону. «По-моему, сейчас убегать начнем мы», – сказала я задумчиво. Но стадо опять развернулось, и побежало с удвоенной силой. Но все-таки мы постепенно сокращали расстояние. Тогда главный бык рванул налево, а основное стадо – направо. Мы остановились и попытались сфотографировать копытных. Они, впрочем, не сильно хотели позировать, вновь стремясь соединиться воедино. Мы не стали их больше преследовать.

Двигаться дальше мы уже не могли – машины в сцепке не прошли бы торосняк. Поэтому решили разбивать лагерь и ждать «посылку» с Большой Земли. За это время приготовили «теплый бокс» - выкопали яму, загнали туда машину, вывели выхлопную трубу (отключить двигатель мы не могли – Избушка должна быть пригодна для жилья), обложили машину кирпичами из наста. Сняли передние сидения в машине, открутили коробку передач. Кабину затянули парашютом – чтобы снег не набивался.

Мы решили проветрить наши спальники, натянули между машинами веревку, развесили наши вещи для морозной свежести – температура в эти три дня была в пределах минус -35 -42 градусов. Один день вообще был безветренный, даже не чувствовалось, что температура -35.

Подготовили мы и вертолетную площадку, собрали топляк – бревна, уложили красивым «чумом» - чтобы поджечь перед прилетом вертолета. Впрочем, вертушка пришла неожиданно рано, засветло, и костер не понадобился. Какое счастье было получить долгожданную коробку!

Установили коробку передач на удивление быстро, свернули лагерь и решили двигаться вперед. Наш Ослик резво побежал по торосам, но нашу прыть оставил Димин голос по рации: «Я уже приехал». Нам пришлось возвращаться. Теперь забрыкалась Избушка – в колесах провернулась камера. Как в том анекдоте: «Вы же хотели по-настоящему?», – все 4 колеса разом. У нас даже поступило рациональное предложение – измерять пройденный путь не в километрах, а в колёсах. Мужчины уже настолько споро научились перебортовывать колеса, что их можно брать на «Формулу-1». На замену 4 колес в условиях -40 с ветром они справились за какие-то часы. Двинулись опять – и одно колесо опять сказало «Ой!» Вот он, российский автопром в действии…

Как-то очень туго нам давалась 77 параллель – уже четвертый день не могли ее пересечь.
Когда все же двинулись в путь, я с замиранием смотрела на бегущие цифры: 76 градусов, 57 минут… И тут – опять Димин голос в рации: «Я греюсь, нужно остановиться». Мы встали. Потом… все-таки решили чуть двинуться вперед! И перескочили-таки этот рубеж!!!

Вскоре Избушка догнала нас, и мы продолжили путь – как будто перешли на новый уровень – стало идти гораздо легче – по Карскому морю шли ровные поля, которые, правда, постепенно уводили нас подальше от берега, который был весь в торосняке. Некоторые трещины сочились водой, но они были неширокие, и мы уже практически не обращали на них внимания.

Новым уровнем стал для нас мыс Челюскин, окруженный огромными торосами – до 5 метров в высоту. Было очень обидно – видно уже строения на берегу, а подобраться не можем! Сходили туда-обратно мимо мыса, выбрали место, где торосов поменьше, и стали пробиваться. Рубили торосы ледорубами, лопатами, подкладывали под колеса глыбы льда. Я зауважала наши машины – поначалу казалось, что тут невозможно проехать в принципе! Но мы сделали это!

Мыс Челюскин поразил обилием металлолома. Дороги, вернее, направления, были обозначены бочками из-под солярки – чтобы можно было ориентироваться во время пурги. Брошенные машины, вездеходы напоминали мне фильм «Сталкер».

Но, кстати, свалки сыграли нам на руку – мы отыскали несколько колес для наших машин – где-то был приличный диск, где-то сохранилась камера…

На мысе Челюскин нас тепло приняли полярники с метеостанции – поселили в свой большой дом, накрыли праздничный стол, нагрели баньку. Еще и в дорогу снабдили провизией, хотя мы пытались отказаться.

К сожалению, нет на мысе Челюскин такой стелы, чтобы сразу было понятно и узнаваемо – где мы. Поэтому мы решили сделать еще и свой памятник с указанием расстояний до наших городов. Так что теперь все на мысе Челюскин знают, какое расстояние до Екатеринбурга!

Очень понравились северные собаки – мохнатые, добродушные. Но при этом готовые броситься на медведя!

Кстати, медведи ту не редкость. К сожалению (а может – к счастью), нам ни один медведь не показался. Поэтому могу только поделиться снимками самих полярников.

Двигаться дальше на острова Северной Земли не представлялось возможным: пролив Вилькицкого был прочно усеян торосами. Рубиться 50 км через торосы – нереально… Мы приняли решение – двигаться в обратную сторону. Я решила сократить путь, и, полетев на вертолете, заодно снять красоты Севера с высоты.

В Хатанге мне посчастливилось встретиться с другой экспедицией «Северный десант». Ребята из Нижневартовска шли к Северной Земле на снегоходах. Пожелала им удачного пути, сняла их отъезд из Хатанги.

По пути они пересеклись с нашей командой на машинах – у «Северного десанта» как раз случилась какая-то поломка, и наша команда помогала привести их снегоходы в порядок – благо, у наших ребят огромнейший опыт по различным ремонтным работам.

«Северный десант» благополучно добрался до мыса Челюскин и стартовал в сторону Северной Земли, но три снегохода вышли из строя. Поэтому они приняли разумное решение – повернуть назад. Поэтому мыс Челюскин стал самым северным достижением и у «Северного десанта», и у «Северной Земли».