Интересное о фильме "Любовь и голуби"

Съёмки фильма велись в Карелии, в городе Медвежьегорске, на окраине города, в доме на берегу реки Кумса...

Для того, чтобы в конце картины заснять «расцветающее дерево», был использован знаменитый фокус с тростью, из которой выскакивают цветы. На съёмки был приглашён фокусник, к дереву прикрепили десять подобных тростей, с первого же раза сработали семь из них — кадр был снят с первого дубля.

Съёмки эпизода купания Раисы Захаровны и Васи велись в ноябре. Температура воды составляла 14 градусов Цельсия.

Во время съёмок эпизода, когда Василий выпадает из дверей своего дома в море, актёр чуть не погиб. Эпизод снимался так: актёр падал с пирса, под водой его раздевали водолазы, и он выныривал рядом с Гурченко уже в семейных трусах. Первый дубль показался режиссёру медленным, решили снять второй. Во время его съёмок, под водой, возникли проблемы с галстуком, актёр чуть не утонул, галстук пришлось разрезать. В итоге в фильм вошёл третий дубль, в котором разрезанный ранее галстук просто сшили парой стежков.

Когда Вася ночью заглядывает в окно своего дома, из телевизора звучит знаменитая фраза «В 40 лет жизнь только начинается» из фильма «Москва слезам не верит», предыдущей работы Меньшова. В фильме «Москва слезам не верит» по телевизору звучит песня из первого фильма Меньшова «Розыгрыш» (показывают настроечную таблицу, чем и достигается комический момент эпизода), а в более поздней работе Меньшова «Зависть богов» главные герои волей случая оказываются в кинотеатре, где в данный момент демонстрируется фильм «Любовь и голуби», что является ляпом, поскольку действие фильма «Зависть богов» проходит на два года раньше, чем был снят "Любовь и голуби".

По сценарию, Надежда — женщина средних лет, а баба Шура — старуха-пенсионерка. Однако актриса Нина Дорошина, исполнительница роли Надежды, на 10 лет старше Натальи Теняковой, сыгравшей бабу Шуру. На момент съёмок Дорошиной было 50 лет, а Теняковой — только 40.
Исполнительница роли бабы Шуры Наталья Тенякова замужем за исполнителем роли Дяди Мити Сергеем Юрским.

Наталья Тенякова в молодости

Наталья Тенякова в роли Баб Шуры

Из фильма «цензурой» было вырезано множество «интересных» сцен. Например, та, в которой случайный прохожий на пирсе допивал пиво из кружек дяди Мити и Василия. В фильм вошел кадр, как прохожий только приступает к потреблению большого количества пива. И надо отметить, что у местного жителя, специально найденного для съемки данной сцены, получилось выпить 5 кружек пива буквально за считанные секунды.

Замеченные ляпы

Сначала Вася на курорте ходил в одном галстуке, потом, в сцене в тренажерном зале на нем уже синий галстук, а в следующей сцене он опять в старом галстуке на рынке с Раисой Захаровной примеряют «к глазам» тот самый синий галстук.

Раиса Захаровна танцует в баре, слева на костюме у нее темно-красный цветок, в сцене на улице цветка уже нет.

Когда дядя Митя прибежал сказать о происшествии с Василием, он держал в руках пачку папирос. После слов «кикимор я не понимаю, убери её, Надежда», он снова достает папиросы из кармана.
В начале той же сцены Ленька пилит дрова у сарая. В конце - его показывают с той же пилой, но в огороде с картошкой.

Когда Надя приходит к Василию на набережную, на её голове цветной платок, с разными концами — один темный, другой светлый. В зависимости от плана расположение темного и светлого концов меняет свои места.

В сцене ссоры дяди Мити и бабы Шуры (после его слов: «Однако, потоп сейчас будет») дядя Митя начинает пятиться к шкафу и у него в одном кадре рубашка в клеточку, а уже в другом — зелёного цвета

Во время чтения письма до начала сцены с плачем Надежда сидит спиной к окну. После начала — спиной к стене с шкафом.

На 50-й минуте фильма, сразу после сцены с письмом, Надежда обращаясь к Лёне называет его почему то Лешкой. Однако насколько этот момент можно считать киноляпом, все таки неясно. Поскольку в русских семьях очень часто паспортное имя Алексей, заменяют на Леонид и нaоборот. Не исключено, что в семье Кузякиных подобная форма обращения являлась нормой.

После сцены, когда дядя Митя сообщает о смерти бабы Шуры ("инфаркт микарда, вот такой рубец!"), сама баба Шура, Надя и Люда бегут за ним, спускаясь с деревянной лесенки. Смена кадра — и те же герои спускаются с той же лесенки заново
Когда дядя Митя сообщает о смерти бабы Шуры, он заходит во двор, то с левой стороны (со зрительного зала) нет скамейки, а когда Людка приходит и ей сообщают о смерти бабы Шуры, она садится на маленькую лавочку, которой до этого кадра не было.

Когда Надя набросилась на Раису Захаровну, можно заметить, что посуда, слева от Нади, упала раньше. Когда Леню не выпускали в уборную, во время слов "Потерпи, сынок", возле умывальника можно заметить чью-то промелькнувшую тень головы.

Когда Раиса Захарова бьет Василия по щекам, собачка начинает лаять, на самом деле собачонка молчит.

Любимые фразы из фильма:

- Мамка твоя плохая тута-дома, а папка твой хороший — вона другу мамку себе заимел.

— Ах ты, сучка ты, крашена!
— Почему же крашеная, это мой натуральный цвет!

— Девушки, уймите вашу мать!!!

— Страшную весть принес я в твой дом, Надежда! Зови детей!

— Кикимор я не понимаю! Убери её, Надежда!

— Шибануло вашего отца, Людка!.. Все, теперь так и останется…
— Что останется?
— Что что? Косоглазие!!!
— Так он живой?
— Ты че каркаешь, дура? Конечно живой! А вы что подумали?!!

— Чей-то, Людк? Пыс пыс-то че?
— Постскриптум. Послесловие.

— Знаете, как она меня называла? Никто не знает! Я ей говорю — Санюшка! А она мне — Митюнюшка!

— Умерла, говорит, дедушка, твоя бабушка..
— Инфаркт Микарда! Вот такой рубец! Вскрытие показало

— Шо характерно, любили друг друга!..

— Лень, баба Шура-то померла!
— Нормально...

— ... А в груди прям жгёть! Прям жгёть, как будто жар вот с печи сглотнула!..

— Людк, а Людк! Тьфу! Деревня!

— А если это любовь, Надя?
— Кака любовь?!
— Така любовь! Вот о чем должны вы были сначала подумать, Наденька!

— Простите, что помешал вам деньги прятать.

— Это откудова это к нам такого красивого дяденьку замело? Иль чё забыл, сказать пришел? Ой, гляньте-ка, в глаза не смотрит — наверно двойку получил!

— Ты идешь к этой горгоне?
— Не, я к жене.

— Ну вот… день взятия Бастилии впустую прошел!

— Соль — это белый яд.
— Так сахар же белый яд!
— Сахар это сладкий яд.

— Мой папа очень хотел мальчика, а родилась девочка.
— Как назвали-то?
— Кого?
— Девчушку-то??
— Раиса Захаровна!

— Ракушек мне привези... И пальму
— Ой, дочь, пальму-то на себе переть?
— Веточку.

— Иду из магАзина, вся трясуся.

— Раиса Захаровна, может, с хлебушком, а?
— Хлебушек — это вообще отрава!
— Нет, я бы сейчас горбушечкой отравился бы!.. Ну правда, жрать охота!
— Не «жрать», а «есть»!
— Чо?
— Не «чо», а «что»!