Вечернее чтиво

Лемми запаздывал, в трубке гудел голос шерифа, во дворе, около
кучи лома, возилась ватага каких-то подозрительных парней - одним
словом, я не мог уделить слишком много времени старику Дженкинсу.
- Мне нужен провод, - сказал он, - высокого качества, средних
номеров и разных расцветок. - И смущенно добавил: - Я не смогу
заплатить, если это дорого...
- Пойдите и поищите сами, тогда обойдется дешевле, - я не хотел
упускать из вида подозрительных парней. Дженкинс, потоптавшись,
направился к складу.
Я прикрыл ладонью трубку телефона:
- Шериф? Это Джо. Очень сожалею, что заставил вас ждать. Что
стряслось?
- Ничего, - спокойно ответил он, - по поводу налога. Цифры
показывают, что ваш склад утиля расширился за последние годы, поэтому
за вами числится кое-какой должок.
- Эй, подождите минутку! Если я использовал кусок заброшенного
пустыря, то что же, с меня надо три шкуры драть? Или вы хотите из-за
этого "расширения" шантажировать меня?
- Полегче, Джо! Если вы можете оспорить повышение налога,
заезжайте на следующей неделе, разберемся.
- Хорошо, - пообещал я, - как семейство?
- Превосходно.
- А работа? Точило не причиняет хлопот?
- Нет, - отозвался он мягче, - но мне нужен более сильный мотор.
Не подыщете ли что-нибудь подходящее?
- Ладно, посмотрю, - ответил я и повесил трубку.
Ватага во дворе продолжала беспокоить меня, я было двинулся к
ней, когда на пороге наконец-то показался Лемми, мой помощник. Я молча
кивнул ему на подозрительных ребят и отправился на поиски старика
Дженкинса. Тот копался среди всякого хлама.
- Нашли что-нибудь?
- Не совсем. - Он с усилием поднял бухту тяжелого провода в
черной оплетке. - Это подходит по качеству и диаметру, но мне нужен
провод разных цветов.
- Очень огорчен, но другого у меня нет, - ответил я, - а это
очень важно?
- Да, для моего изобретения.
В Инглвуде каждый знал старика Дженкинса и слышал о его
изобретении. Большинство частей для него было раскопано у меня среди
старья, но, если верить почтмейстерше, некоторые детали старик
выписывал из Нью-Йорка. Единственная вещь, которую никто не знал
достоверно: что же это за изобретение?
Я пожал плечами:
- Провод нужен для монтажа?
- Да.
- Тогда совсем не обязательно разные цвета. Достаточно покрасить
концы. Сколько вам нужно?
- Тринадцать кусков, около шести футов длиной каждый.
- Давайте я вам нарежу, - предложил я. - Ну а как поживает
изобретение?
- Почти закончено, - сказал он с гордостью и тут же просительно:
- Вы сможете отпустить мне в долг?
- Пожалуйста. - Цена была пустяковой, а я - любопытным.
- Я позову вас, Джо, как только все будет закончено, - пообещал
старик Дженкинс. - У меня сейчас небольшие неприятности, и от миссис
Мэрфи нет никакого покоя. Я дам вам знать, как только все будет готово
для демонстрации.
Тут появился Лемми с какими-то вопросами, и в деловых хлопотах я
забыл о старике Дженкинсе.
Дела заняли у меня и последующие несколько дней. У Маккилвуда я
забрал вконец разбитое пианино - полтонны ржавого железа. У Пордью
нашел для шерифа подходящий мотор. И так одно за другим.
Дженкинс и его изобретение совсем улетучились у меня из памяти,
когда в один прекрасный день Лемми сообщил, что мне звонили.
- Это был Дженкинс, - сказал он, - просил, чтобы вы немедленно
зашли.
- Что-нибудь еще говорил?
- Нет, дескать, хочет показать вам кое-что.
- Хорошо, - ответил я, - подвезешь меня по пути к ферме Фентона.
У Фентона есть кое-какой утиль для нас. Забери все и скажи, что насчет
денег я загляну позже. Понял?
- Конечно, - сказал Лемми и подмигнул. Я сделал вид, что ничего
не заметил.
В подвале большого старого дома, в котором миссис Мэрфи содержала
пансион, и жил Дженкинс. Он отозвался тотчас же, лишь я дотронулся до
звонка, и увлек меня по лестнице вниз, словно опасаясь, что вот-вот на
него кто-нибудь прыгнет.
- Это все из-за миссис Мэрфи, - объяснил он, закрыв дверь. - Она
очень нервная особа. Я ее страшно раздражаю тем, что двигаю мебель и
сжигаю предохранители.
Дженкинс задумчиво уставился на носки своих ботинок.
- В общем, она предложила мне убраться в конце недели.
- М-да, - посочувствовал я, - а вам есть куда переехать?
- Это очень накладное дело, - старик покачал головой, - но скоро
я уже ни о чем не буду беспокоиться...
- Вы не должны этого делать! - Что-то в его доверительном тоне
встревожило меня. - Вы еще не так стары, лучшая часть жизни у вас еще
впереди. Вы совершите преступление, если поступите так!
- Вы о чем? - изумился Дженкинс. Вдруг он рассмеялся. - А-а!
Понимаю, что вы имеете в виду. Не волнуйтесь, Джо, я не собираюсь
кончать самоубийством. Я имел в виду совсем другое, - он подтолкнул
меня во вторую комнату, - я имел в виду вот что! - И он показал на
свое изобретение.
Это была самая нелепая штуковина, какую мне только когда-либо
доводилось видеть. Центральная часть ее напоминала раму от кровати,
поставленную на попа. Рядом громоздилась масса электрических приборов,
соединенных с рамой множеством проводов. Они тянулись из чего-то,
напоминающего распределительную головку.
- Я вам должен за эти провода, - застенчиво сказал Дженкинс.
- Забудьте об этом, - я был слишком заинтересован, чтобы
беспокоиться о пустяковой стоимости каких-то проводов. - Оно
действует?
- Да. - Дженкинс дотронулся до своего сооружения так осторожно,
словно прикасался к новорожденному. - Это работа всей жизни, и теперь
она завершена, - сказал он с гордостью.
- А что оно может делать?
Дженкинс улыбнулся.
- Даже не знаю, Джо, как вам объяснить. Если скажу, что это дверь
между физическими измерениями, поймете ли вы, о чем я говорю?
- Я ходил в школу, - сказал я натянуто, - и тоже умею читать.
Дженкинс помолчал. Потом ответил:
- Вообще-то я не хотел показывать, но я обещал вам. Кроме того,
вы были добры ко мне тогда с проводами, да и вообще...
Он снова умолк. Затем продолжал:
- Вы знаете, Джо, что вся материя состоит из атомов. Электроны,
позитроны, протоны и другие частицы атомов - все они плавают в
пустоте. И пустоты много больше, чем частиц в ней; много больше.
Каждый атом подобен миниатюрной солнечной системе с огромными
расстояниями между планетами. Понимаете?
- Конечно. Обо всем этом я читал в "Воскресном приложении".
- Хорошо, - продолжал Дженкинс, - много лет назад я подумал, что
могут быть другие миры, подобные нашему, но как бы колеблющиеся с
отличной от нашего частотой. Это значит, что кажущаяся пустота атомов
на самом деле вовсе не является пустотой, а содержит атомы материи
другого рода. Вот я и решил построить что-нибудь, позволяющее
предметам перемещаться из мира одного измерения в другой.
- Интересно. И это вам удалось?
Дженкинс снова тронул рукой изобретение.
- Я добился своего. На это потребовались долгие годы и масса
денег, но теперь я закончил. Я испытал изобретение, оно работает.
Я опять взглянул на сооружение. Ей-богу, оно казалось самой
невероятной коллекцией утиля. Большинство деталей этой конструкции
были мне хорошо знакомы, но некоторые, по-видимому, изготовлялись
специально, по заказу. Так, сеть, опутывающая раму, походила на
стеклянное кружево.
- Это кварц, - сказал Дженкинс, заметив мое удивление. - У меня
ушло пять лет, чтобы открыть способ получения длинных поляризованных
кристаллов, необходимых для достижения определенной вибрации.
- Кварц? - Я не считал Дженкинса лжецом, но, насколько мне было
известно, кварц не мог так выглядеть. Я подошел к сетке, чтобы
разглядеть ее получше.
- Она образует зону вибрации, - объяснил Дженкинс. - Когда машина
действует, различные части сетки существуют в обоих измерениях
одновременно, поэтому через нее можно перейти из одного мира в другой.
- В самом деле? - Я еще не был ни в чем убежден. - А как насчет
демонстрации?
- Хорошо, - он несколько колебался, - но дело в том, что у меня
неприятности с миссис Мэрфи из-за просроченных счетов на
электричество, кроме того, предохранители не очень надежны...
- Но ведь нам не требуется много времени? - я продолжал
настаивать.
- Пожалуй. - Дженкинс чувствовал себя обязанным показать мне, как
работает машина, и я знал это.
Он щелкнул несколькими рубильниками, и мы стали ждать. Как только
в сеть прошел ток, беспорядочная груда электроприборов ровно загудела.
Кварцевое кружево мгновенно раскалилось, неуловимо затрепетало,
покрылось тончайшим пухом, и вдруг сквозь его ячейки замерцала
картина...
Вначале я просто не поверил. Подошел к машине сбоку и уставился
на стену за рамой. Это была самая обыкновенная стена. И все же я
выглянул из нашего мира куда-то наружу. В этом пришлось убедиться, как
только я занял место снова у сети, как в первый раз. Никакой стены за
машиной не было, а виднелись деревья и холмистая равнина, на горизонте
- очертания города. По небу проплывали какие-то предметы, я подумал,
что это, должно быть, летательные аппараты, но тут же забыл о них,
едва увидел людей.
Их было восемь: трое интересных мужчин и пять красивых женщин.
Они сидели на траве и вели себя, как в разгар пикника.
- Могут они видеть нас? - спросил я Дженкинса.
- Только если будут смотреть прямо в машину.
- А можем мы перейти к ним?
- Конечно.
Казалось, увиденного было достаточно, но что-то еще заставляло
меня сомневаться даже сейчас. Я схватил первое, что попалось под руку,
- корзинку для бумаг, схватил ее и сунул в кварцевую сеть. В тот же
миг корзина словно растворилась, и в следующую секунду погас свет.
Зато тотчас откуда-то с лестницы послышалась истошная ругань миссис
Мэрфи.
- Пробки сгорели, - шепнул мне Дженкинс, чтобы провести предмет
сквозь машину, требуется много энергии.
Он выглядел очень напуганным.
- Знаете, Джо, будет лучше, если она не застанет вас здесь.
Я ненавижу скандалы, а в голосе миссис Мэрфи слышались ноты,
которые убеждали, что Дженкинс желает мне только добра. Взглянув в
последний раз на машину (никаких признаков бесследно исчезнувшей
корзинки для бумаг), я поспешил уйти.
На складе меня ожидали неприятности. Фентон решил, что я его
ограбил. Потребовалась тема времени, чтобы объяснить, почему упала
цена на утиль.
Последующие дни также прошли в борьбе с налоговым инспектором. Я
как раз отдавал кое-какие распоряжения Лемми, когда появилась миссис
Мэрфи. Ждать она не собиралась.
- Я хочу, чтобы вы убрали весь хлам из этих проклятых комнат, - с
вызовом заявила миссис Мэрфи.
- Дженкинса?
- А кого же еще?
- Но я думал, что он останется у вас до конца недели.
- Теперь уже этого не случится, - мрачно сказала она. - У меня
было твердое намерение напустить на него шерифа. Вы знаете, что
натворил этот человек? Колдовал с пробками до тех пор, пока не сжег
все провода в доме! Спасибо еще, что не спалил дом! Сколько вы дадите
за его рухлядь?
- Подождите минуту!
Я предложил ей кресло, а сам лихорадочно обдумывал положение.
Очевидно, Дженкинс возился с предохранителями не случайно. Я
догадывался, что вызвало перегрузку сети.
- Вы не можете так просто распоряжаться его собственностью, -
осторожно сказал я. - Как он к этому отнесется?
- Меня это не волнует, - заявила миссис Мэрфи, - он исчез.
- Исчез? - Моя догадка переросла в уверенность. - Но куда?
- Откуда мне знать? Он был дома вчера вечером, когда я
отправилась в гости к моей сестре. Вернувшись, я уже не застала его.
Миссис Мэрфи плотно сжала тонкие губы.
- Если он пожелает подать на меня в суд, я согласна, но ему же
будет хуже, я вам говорю. Я намерена очистить его комнату, и намерена
сделать это немедленно. Так сколько вы дадите за весь хлам?
- Трудно сказать, - я пытался выиграть время. - Может, лучше
перевезти все сюда и подождать немного, не вернется ли он. Если
вернется, он сам заплатит вам долг, если нет, я продам все на
комиссионных началах. Это оградит вас от суда да и даст больше денег.
Она размышляла с минуту, потом кивнула головой.
- Хорошо, только заберите этот мусор немедленно, иначе я обращусь
к кому-нибудь другому.
- Все будет сделано, - быстро ответил я, потом спохватился.
Налоговый инспектор мог вызвать меня в любой момент, но, с другой
стороны, мне очень хотелось заполучить изобретение Дженкинса. Я
подозвал Лемми. - Отправляйся вместе с миссис Мэрфи, - сказал я ему, -
забери машину, которую найдешь в подвале, и привези сюда.
Он кивнул.
- Хорошо. Можно ее сразу разломать?
- Боже упаси! - вскрикнул я, но тут же понизил голос: - Ни в коем
случае ничего не ломай. Будь с ней очень осторожен. Просто привези ее
сюда. Понял?
- Чего уж тут не понять! - Он повернулся и пошел следом за миссис
Мэрфи.
Все утро я думал только об этом деле. Поэтому налоговому
инспектору не стоило большого труда расправиться со мной. Я, конечно,
возражал, спорил, но он все-таки повысил налог на десять процентов.
Расстроенный, я ушел на склад.
Было ясно, что произошло со стариком Дженкинсом. Он перегрузил
сеть, чтобы перешагнуть в другой мир. Он уже не мог вернуться обратно
и распорядиться судьбой своего изобретения. После того как я уплачу
немного миссис Мэрфи, оно будет принадлежать мне, только мне!
Наконец вернулся Лемми. Раму, отсоединенную от других приборов,
он поставил в конторе, а рядом свалил груду всякого
электрооборудования. Я схватил горсть проводов и... тупо уставился на
тринадцать концов. Я смотрел на провода. Я смотрел на клеммы. Я
смотрел на Лемми.
- Да, хозяин? Я все сделал аккуратно и осторожно, как вы велели.
- Да, да, а теперь скажи мне, как были соединены эти провода?
- Что?
- Ты, мякинная голова! - простонал я. - Ты все разъединил! Какого
черта!
- Я не мог увезти все в одном ящике, - недоуменно пробурчал
Лемми, - я ничего не сломал, не разбил, только отсоединил провода...
- Но почему ты их не переметил?! Как я теперь все это соединю?
- Я не знал, хозяин, - Лемми отошел на шаг, - я не подумал об
этом. А вы разве не знаете?
Я не знал...
Вот оно, одно из самых гениальных изобретений со времени открытия
колеса. Дверь в другой мир, вещь, которая могла бы сделать меня
богатейшим человеком. Все, что для этого требуется, - соединить
тринадцать проводов. Это просто, не так ли?
Не слишком. Тринадцать проводов можно соединить шестью миллионами
всевозможных способов, и только один из них окажется правильным! Если
работать непрерывно, для этого потребуется лет двести! Но я ведь
должен еще есть, спать, зарабатывать на жизнь! По самому
оптимистическому подсчету, уйдет доброе тысячелетие. Я не думаю, что
проживу столько.
Неужели Дженкинс не мог обойтись меньшим количеством проводов?