«Панцирная пехота»: советский спецназ для штурма германских городов-крепостей

Итак, у тебя есть «коктейль Молотова», дюжина гранат и небольшой запас взрывчатки...

\\

Штурмовые бригады
Каждая армия мира на определенном этапе сталкивалась с проблемой, что обычная пехота не способна эффективно решать многие задачи, возникающие в ходе боя. Нужны были спецвойска, и в Англии были созданы «коммандос», в США — армейские рейнджеры, в Германии — «панцергренадеры».


Красная армия столкнулась с этой проблемой в 1943 году, когда началось большое наступление в Европу. Немцы в силу своего национального характера были большими мастерами в создании оборонительных рубежей: педантично «засеивали» поля минами и ловушками, трудолюбиво строили дот за дотом, копали траншею за траншеей.

Обреченный героизм штрафников и покорная исполнительность пехоты при прорыве такой обороны были почти бесполезны, за каждый успех приходилось платить огромными потерями. А ведь Красной армии предстояло прорывать десятки таких оборонительных линий и брать сотни городов.




В Генштабе не стали изобретать велосипед и вспомнили идею кайзеровской армии — саперно-штурмовые отряды, которые немцы очень успешно применяли в последние годы Великой войны. В Красной армии эту старую идею осовременили. Если немецкие штурмовики вооружались ручными пулеметами и ранцевыми огнеметами, то советским выдавали еще противотанковые ружья (использовались как винтовки большого калибра, специалисты снимали ими вражеских снайперов и пулеметчиков прямо через стены зданий), снайперские ружья, автоматы и самозарядные винтовки. Каждый боец нес большое количество гранат и «коктейлей Молотова», а также запас взрывчатки.

Самой заметной частью обмундирования бойцов штурмовых инженерно-саперных бригад был стальной 3-мм нагрудник, весивший около 3,5 кг. Отзывы фронтовиков об этих бронежилетах были противоречивы: если в уличных боях их хвалили, то в полевых они скорее мешали: со стальным листом на груди особо не поползаешь. Чаще всего бойцы шли в бой, прикрыв нагрудники маскхалатами, чем доводили до безумия немцев, безрезультатно всаживавших в них пулю за пулей.

Ветеран штурмовой инженерно-саперной бригады Андрей Черкашин вспоминает свой первый бой в бронежилете: «Тяжести панциря я почти не ощущал, ноги в пылу атаки несли сами. Не помню, как ворвались в немецкую траншею. Рукопашная началась, выстрелы в упор… Никогда не забуду лицо фашистского автоматчика. Вжавшись спиной в земляной траверс, палит в меня с дуэльной дистанции… Три сильных толчка в грудь — три попадания в панцирь. Едва устоял на ногах, но устоял. Автоматчик видит, что его пули отскакивают от меня как горох. За стеклами очков — обезумевшие от ужаса глаза. Не стал в него стрелять, перепрыгнул и — вперед!»



За эти нагрудники саперов-штурмовиков на фронте прозвали «панцирной пехотой» и «раками». Впрочем, немного находилось смельчаков назвать штурмовика в лицо «раком». Ребят в эти подразделения выбирали придирчиво, это были лучшие из лучших: с богатым боевым опытом, с навыками 3—5 военных специальностей, не старше 42 лет, способных совершать марш-броски с нагрузкой в 15—20 кг. На тренировках их гоняли так, что мало никому не покажется: навыки рукопашного боя, метание ножей, бой саперной лопаткой… Попробуй скажи такому «рак»!

Данциг
Штурм хорошо укрепленного Данцига стал одним из лучших боев в истории «панцирной пехоты». К 1945 году, за всеми перипетиями шестилетней войны в Европе, уже как-то подзабылось, что началась она именно из-за Данцига, который по условиям Версальского мира отошел от Германии к Польше, а Гитлер на выборах пообещал немцам его вернуть. Отдавать город добровольно поляки отказались, а когда Германия на них напала, Франция и Англия объявили ей войну.


И теперь, конечно, Гитлер не собирался сдавать Советам город, из-за которого начал войну. Данциг был очень хорошо подготовлен к обороне. Почти все крупные каменные здания были превращены в опорные пункты. Здания связывались траншеями, улицы перекрывались баррикадами, их минировали, устанавливали железные ежи, на перекрестках сооружали долговременные огневые точки. Многие дома были подготовлены к подрыву, на улицах устанавливали управляемые мины.



«Панцирная пехота» тоже хорошо подготовилась к штурму. Причем помогли ей в этом сами немцы: с лета 1943 года в вермахт начали поступать фаустпатроны, которые советские штурмовики сразу полюбили. Ведь они годились не только для уничтожения танков, но и для проламывания стен зданий и уничтожения огневых точек в уличных боях.

Опять же советские бойцы развили немецкую идею: они соорудили специальную установку, которая позволяла запускать сразу 6—10 фаустпатронов одновременно (с этих установок также лупили по врагу прямой наводкой 300-мм реактивными снарядами «катюши»). Эффект был ошеломительный! Но больше всего немцев бесила привычка «панцирников» проходить сквозь стены зданий, подрывая их тротилом: это разрушало всю продуманную систему обороны.



Штурмовала Данциг 49-я армия, которой специально для этого придали 3-ю штурмовую инженерно-саперную бригады. Бригаду усилили лучшими армейскими кадрами и разбили на 30 штурмовых групп. Группа лейтенанта Вадима Ефимова, помимо десятка автоматчиков, состояла из 4 огнеметчиков, 4 «фаустников» с 60 фаустпатронами и нескольких подрывников с приличным запасом тротила.

28 марта группа Ефимова вышла на северо-восточную окраину Данцига. Обнаружив занятое немцами здание, штурмовики прежде всего «гасили» пулеметы трофейными фаустпатронами, потом подрывали стену и направляли в проем сразу несколько струй из огнемета. Через несколько минут в выгоревшем изнутри доме не оставалось ничего живого. Там, где выжечь врага было невозможно, его рубили на куски саперными лопатками в рукопашном бою. Таким образом группа Ефимова за день очистила 45 зданий в 7 городских кварталах и под вечер вышла на берег Мертвой Вислы.

Тут штурмовики напоролись на дот и пять пулеметных гнезд, расположенных на другом берегу. Рядом оказались две советские самоходки, лейтенант Ефимов попросил их экипажи прикрыть группу огнем. Пока самоходки обстреливали дот и пулеметы, штурмовая группа переправилась по остаткам взорванного моста на другой берег реки и гранатами зачистила немецкие траншеи. Оставался дот, вход в который немцы заблокировали. Это не было проблемой для саперов-штурмовиков: они в таких случаях использовали вентиляционные шахты, по которым заливали внутрь бензин и поджигали его. Среди немцев оказались четыре офицера, воевавшие на Восточном фронте. Услышав, как красноармейцы копошатся у них на крыше, и ясно представляя, чем эта деятельность для них обернется, они поспешили выбросить белый флаг.

31 марта Данциг был взят, остатки 2-й немецкой армии, оборонявшей город, отступили на Хельскую косу, где не сдавались до официальной капитуляции рейха. Вадим Ефимов за взятие Данцига был представлен к званию Героя Советского Союза.



Кенигсберг
Специально для штурма укреплений столицы Восточной Пруссии были созданы 26 штурмовых отрядов и 104 штурмовые группы. Штурмовой отряд — это 100—200 стрелков и автоматчиков, усиленных пулеметами, минометами, огнеметами, при поддержке нескольких орудий и одного-двух танков. Бойцы этих отрядов проходили специальную подготовку к бою в городских условиях.

Вот как командующий 11-й гвардейской армии генерал Кузьма Галицкий описал действия штурмового отряда подполковника Кривича, 7 апреля взявшего Кенигсбергский театр: «Когда отряд подошел к театру, орудия и танки открыли огонь по огневым точкам на подступах к зданию и по окнам… Обстрел продолжался в течение 10—20 минут. Это время пехота использовала для занятия исходного положения в 50—100 м от объекта атаки. Саперы успели проделать проходы в заграждениях и баррикадах. По окончании огневого налета пехота, преодолевая препятствия, через окна, двери и проломы в стенах, забросав их предварительно гранатами, с разных сторон ворвалась в ближайшие комнаты здания…

Одна из атакующих групп, наступавшая через прилегающий к театру сад, подорвав несколько дверей, ворвалась в здание через черный ход. Затем атакующие группы, двигаясь навстречу друг другу, последовательно очищали одну комнату за другой. Для того чтобы сделать проход в каждую следующую комнату, бойцы взламывали двери или подрывали их гранатами. После этого в проделанный пролом они бросали гранаты, а огнеметчики пускали струю огня, заставляя противника сдаться или отойти в соседнюю комнату. Действуя так, атакующие группы в течение часа полностью очистили нижний этаж театра, уничтожив при этом до 200 солдат и захватив 250 пленных».

В наступавшей неподалеку от гвардейцев Галицкого 43-й армии отличился штурмовик Алексей Бордунов. Он первым ворвался в кенигсбергский район Юдиттен, из противотанкового ружья подавил в здании пулеметную точку, после чего вбежал в этот дом, укрепленный немцами для обороны, и в рукопашном бою убил там 12 немецких солдат. Сначала забрасывал комнаты с фрицами гранатами, а когда они закончились, просто врывался и резал всех ножом.


За день советские войска заняли более ста городских кварталов. Некоторые штурмовые группы прошли и вторую, и первую линию обороны, оказавшись поздно вечером в самом центре города. Система обороны Кенигсберга развалилась.

На следующий день бои шли уже только за отдельные опорные участки, которые еще удерживали немецкие солдаты. Но и там отчаявшиеся женщины вырывали из их рук оружие, заставляя сдаться. Утром 9 апреля военный комендант Кенигсберга Отто Ляш отправил к маршалу Василевскому парламентеров с сообщением о капитуляции.

Источник