История советской бабушки-москвички: «Муж обожал, выполнял все её прихоти»

Наталия Васильева - о своей бабушке-москвичке и ее творческой натуре, мужьях, квартирах и блюдах.




Моя бабушка, Наталья Ивановна Николаева, вышла замуж рано, когда ей только исполнилось 17 лет. Жила она в бедности вдвоём с рано овдовевшей мамой в районе Тверских улиц. Однажды её увидел Василий Григорьевич Кутепов и влюбился с первого взгляда. Был он человеком взрослым, лет на 20 старше, обеспеченным – ему принадлежал доходный дом на 2-й Тверской улице. О букетно-конфетном периоде их знакомства бабушка ничего не рассказывала. Думаю, его и не было. В те времена матримониальные вопросы решались сватовством. Не знаю, вызвал ли он у юной девушки ответные чувства, или польстило внимание такого человека, или настояла родительница, но, как бы то ни было, бракосочетание состоялось, и молодая жена перебралась в дом мужа.



Василий Григорьевич жену обожал, выполнял все её прихоти. Она, в свою очередь, оказалась хорошей хозяйкой, интересной, несмотря на молодость, собеседницей, держала открытый дом.

В июле 1913 года в Городском родильном доме имени А. А. Абрикосовой (позже – роддом имени Крупской) родился их первенец — сын Александр, мой будущий отец. Годом позже появился второй сын — Григорий, но в возрасте трёх лет он скончался от кишечной инфекции, съев немытый персик. Спокойная, обеспеченная жизнь рухнула в 1917 году. Семью «уплотнили», сначала оставив две комнаты, а через несколько лет — одну.

Бабушка со своей мамой (моей прабабушкой) и сыновьями. Справа мой папа, Александр, а слева - его младший брат Григорий, умерший примерно через год после того, как был сделан этот снимок.

Когда бабушке было 30 лет, а это 1927 год, она встретила другого мужчину, полюбила его, в итоге развелась с мужем и вышла замуж за Анисима Яковлевича Полозова, который впоследствии стал моим любимым дедушкой, пусть и не родным по крови.

После окончания высшего технического училища, на пикнике. Дедушка справа. 1914 год. Видно, что молодые люди из достаточно состоятельных семей - на природу ездили на велосипедах, с фотокамерой и самоваром. На скатерти лежат щипчики для колки сахара. Я их помню у бабушки и дедушки дома, потом они перекочевали к нам на дачу и, по-моему, хранятся там и сейчас.

Жили бабушка с дедушкой в комнате метров 15 – 17, в доме напротив Зоопарка на Пресне. Дедушка работал начальником дистанции в трамвайном депо на Шаболовке, и уровень его заработной платы позволял сохранять бабушкины дореволюционные привычки. Помню, что окорок всегда покупался в ГУМе, икра — в Елисеевском, подсолнечное масло — на Тишинском рынке у одной и той же хозяйки, чай трёх сортов, индийский, краснодарский и грузинский, которые дома смешивались, покупали всегда в Чаеуправлении на улице Кирова («Чайный дом» на Мясницкой).

Бабушка, очень любившая хорошо одеваться, даже во время и после войны перешивала платья, перелицовывала пальто. И это умение сохранилось у неё на всю жизнь. Уже будучи пожилой, к каждому своему Дню Ангела, Новому году, Пасхе или Первомаю – когда собирались гости, бабушка оказывалась в новом красивом платье, перешитом из двух старых, и говорила: «Вот, сфантазировала!».

Была она женщиной красивой, хоть и полной. В те времена это не считалось недостатком, а бабушка вообще полагала, что женщина должна быть полной. У такой женщины всегда хорошее расположение духа, она энергична, и её всегда любит муж – таково было её убеждение.

Бабушка выбирала себе подруг, приятельниц по одному ей известному признаку, мне непонятному. Тех, кого она выделяла, она называла «дамами» и с очаровательной улыбкой говорила: «Ах, она такая приятная дама!». Теперь понимаю, что они, видимо, отличались манерой общения – мягкой, неназойливой, но с чувством собственного достоинства. На даче нашлось всего две «дамы», которых бабушка выделяла, к остальным соседкам относилась уважительно, но они «дамами» для неё не были.

Ещё вспоминаю, что бабушка любила готовить и всегда брала у моей мамы рецепты (на работе шёл активный обмен между сотрудницами) новых понравившихся ей блюд, особенно выпечки. Но выпеченные ею по этим рецептам тортики оказывались совсем другими на вкус.

До сих пор вспоминаю, как мы приехали к бабушке, и она к чаю подала «четрёхслойник», рецепт которого взяла у моей мамы. Он был неизменно вкусный в мамином исполнении, а теперь уже и в моём. Папа первым отведал угощение и очень удивился, что на вкус бабушкин четырёхслойник так себе. Бабушка сказала, что не знает, почему. Делала всё по рецепту, правда, в холодильнике застоялись остатки сметаны и яичко лишнее положила для улучшения теста, да какое-то варенье добавила (не пропадать же добру), в общем, сфантазировала!

С тех пор, отведав у бабушки новое блюдо и отметив его неожиданный вкус, папа спрашивал: «Ну что, опять сфантазировала?» Видимо, творческая сторона бабушкиной натуры стремилась улучшить рецепты, и она искренне каждый раз удивлялась, что результат получался обратный.

Виделась я с бабушкой и дедушкой не очень часто, – в праздники, в каникулы, но помню, что каждую свободную минуту она отдавала чтению. Любимой её книгой была «Сага о Форсайтах» Голсуорси, а полати под высоченным потолком (3,5 метра) были забиты подшивками изданий «Нива», «Вокруг света», «Мир приключений», дедушкиной специальной литературой и прочими книгами. Достать их оттуда мог только дедушка, встав на большую стремянку.

Вспоминая моих близких, понимаю, что их жизнь не является чем-то особенным, но мои дети и внук очень интересуются историей своей семьи, вот я и стремлюсь рассказать то, что знаю о том далёком времени.

Источник