Магический реализм от классика мексиканской фотографии Флора Гардуньо

Путешествия Фотография

Мир чёрно-белой фотографии Флор Гардуньо многослоен и лиричен, пронизан мифами и легендами. Наполнен характерными для мексиканского сюрреализма мистическими элементами и в то же время глобальными для всего мира архетипами и символами.

Мексиканская действительность сама по себе достаточно колоритна без лишних затей и вымыслов. Сюрреалистичные фигуры наводняют её повседневность, делая границу между магическим и реальным настолько проницаемой, что иногда фотографу достаточно запечатлеть реалии, которые, вопреки своей будничности, не могут не вызывать удивления у человека из иной среды. Говорят, Сальвадор Дали заявил, что никогда не вернётся в Мексику, потому что не может находиться в стране более сюрреалистичной, чем его картины.

Наверное, поэтому в результате запечатления мексиканского мира рождается не столько антропологическая фотография, сколько документ, подтверждающий присутствие магии в реальности. Классик мексиканской фотографии Флор Гардуньо находит эту магию, где бы она ни снимала: в Боливии, Гватемале, Штатах Америки или Швейцарии.

«Мексиканская культура древняя и богатая, – рассказывает Гардуньо. – Её влияние на мексиканцев неизмеримо. Она часть нашего естества, и благодаря ей мы видим вещи конкретным образом. Я не могу определить свою работу как "мексиканскую", потому что я здесь выросла, и этот фон – часть меня. Думаю, она может удивить других людей, не привыкших к этой культуре и её традициям, они могут ощутить в ней "мексиканство"».

«Мне очень нравилось рисовать, – вспоминает Гардуньо. – Всегда мечтала стать художницей». Но во время учёбы в Академии Сан-Карлос в 1977 году она встретила мастера фотографии, изменившего её жизнь. Это была Кати Хорна (1912–2000), венгерский военный фотограф, кроме того интересовавшийся сюрреализмом, феминизмом и классовой борьбой в Мексике. Хорна стала наставником Гардуньо и научила исследовать социальные темы.

Знакомство всё в те же студенческие годы с мэтром латиноамериканской фотографии Мануэлем Альваресом Браво (1902–2002) – ещё одно знаковое событие в становлении будущего фотографа. Гардуньо бросила учёбу в академии и два года проработала его ассистентом. Это было похоже на изучение живописи с Пикассо или фортепиано с Гленном Гульдом.

В 1980-х она работала в мексиканской сельской местности над серией снимков для иллюстрации учебников. В это время оттачивался стиль Гардуньо и она сделала одну из своих самых показательных работ. На ней человек держит за верёвку быка, а на спине у животного стоит коза.

Маски животных, старые гравюры, разноцветные стеклянные глаза, человеческие зубы, деревянные руки, всевозможные чучела, фрукты и овощи, ракушки, птичьи гнезда, фарфор, пуговицы – все эти предметы, словно взяты из хранилища диковинок. В какой-то момент они становятся частью фотографий Флор Гардуньо.

Международная слава пришла к ней с книгой «Свидетели времени», появившейся в результате путешествий по Мексике, Гватемале, Перу, Боливии и Эквадору. Сборник издавался на пяти языках. В него вошли фотографии, которые Флор Гардуньо делала в отдалённых уголках Центральной и Южной Америки, где коренные народы, не изменяя тысячелетней истории, продолжают практиковать древние ритуалы.

Женская фигура – частый сюжет в фотографии Гардуньо. Интерес автора не в красоте изгибов тела, на самом деле женское начало и материнство числятся среди глобальных тем, которые она отображает. Если её первые книги можно назвать собранием дневниковых фотографий из путешествий по обеим Америкам, то «Внутренний свет» – это уже дневник внутреннего и личного ландшафта автора. Изображения сделаны в её домах (или рядом) в Мексике и Швейцарии. Каждый раз съёмка велась при естественном освещении, исключительно на чёрно-белую плёнку.

Среди снимков Гардуньо пейзажи, архитектура, церемонии, портреты, древние предметы. Через них фотограф обращается к теме времени – одновременно к прошлому, настоящему и будущему. На её снимках мы видим медленное шествие от жизни к смерти, прерываемое странными случайностями, детскими играми, литургическими церемониями и обнажённой неподвижностью. Хотя работы Гардуньо пронизывают разные темы, её творчество в итоге приводит зрителя в мистическое царство коллективного подсознательного.