13 вопросов об открытии Америки (21 фото)

Почему Америка называется Америкой? На самом деле ее открыли викинги? День благодарения появился после того, как индейцы помогли колонистам собрать урожай? А индейцы всегда там жили или тоже откуда-то приплыли? Рассказываем все об открытии Америки


1. Откуда взялась идея, что Америка существует?



На самом деле европейцы не сразу поняли, что земли за Атлантикой, в которых они оказались, — не Азия, а новая, неизвестная до этого часть света. Но это не значит, что к тому моменту, когда возник проект экспедиции Колумба, у европейцев не было представления о землях, лежавших к западу от Европы, в «море мрака» 
. На картах XIII–XV веков были отмечены различные острова, не только давно и хорошо известные, но и мифические: например, остров Святого Брендана, Антилия и Бразил. Именно уверенность в их существовании повлияла на решение Колумба отправиться в путь через открытый океан. Но речь шла именно об островах: о том, что где-то за океаном есть еще одна часть света, заговорили только через некоторое время после возвращения Колумба из первого плавания.

Скорее всего, сам Колумб до конца жизни думал, что открыл не новую часть света, а новый путь в страны Востока. Во время своего последнего плавания, в 1502–1504 годах, он искренне верил, что от тех мест, где он тогда находился (рядом с Панамским перешейком ), до Ганга в Индии — всего две недели пути. Но не все были с ним согласны. Еще в 1499–1500 годах испанские и португаль­ские мореплаватели Алонсо де Охеда, Висенте Яньес Пинсон, Педру Алвариш Кабрал и другие открыли непрерывную линию западного побережья Южной Америки — от Панамского перешейка и почти до Южного тропика . Становилось все очевиднее, что эта земля — не Азия, о которой было известно, что вся она находится в Северном полушарии.

Впервые об открытии новой части света заявил итальянец Америго Веспуччи (1454–1512), участник испанских и португальских экспедиций к берегам Южной Америки. Веспуччи лично проследил линию ее побережья на про­тяжении нескольких тысяч километров. В 1503–1504 годах он рассказал о своих плаваниях в двух письмах, которые пользовались огромной популяр­ностью и многократно переиздавались. В них он подчеркивал, что речь идет о прежде неиз­вестной части света — Новом Свете.

Возможно, Веспуччи только озвучил идею о новой части света: догадаться о ее существовании могли и раньше. Например, такая мысль могла легко прийти в голову моряку и картографу Хуану де ла Коса, участнику нескольких плаваний к берегам Америки. В 1500 году по королевскому поручению он со­здал карту, на которой были отражены новейшие открытия испанцев и порту­гальцев. Эта карта должна была уточнить границы владений этих стран по Тор­десильясскому договору . На ней впервые и очень точно — с учетом резуль­татов всех последних испанских, португальских и английских плаваний — были изображены Большие и Малые Антильские острова и значительная часть западной береговой линии Южной, Центральной и Северной Америки. Это были контуры огромного массива суши, противоречившие представлениям того времени о восточной береговой линии Азии. Скорее всего, Коса понимал, что это очертания неизвестной части света и его карта перекликается с пись­мами Америго Веспуччи. Как бы то ни было, именно в 1500–1503 годах возникла идея о том, что Америка существует. Вернее, что вновь открытые земли — новая, ранее неизвестная часть света.



В 1507 году картограф из Лотарингии Мартин Вальдземюллер в книге «Вве­дение в космографию» предложил назвать ее в честь Веспуччи — Америкой. На карте Вальдземюллера, датированной тем же годом, название Америка появляется впервые: оно помещено в южной части Южной Америки. Постепенно оно утвердилось и на картах Северной Америки. Ни Веспуччи, ни Вальдземюллер не собирались отбирать у Колумба лавры первооткры­ва­теля: речь сначала шла о том, что Колумб и Веспуччи открывали земли в раз­ных местах и название Америка относилось лишь к землям, открытым Вес­пуччи. Ко всей части света, открытой Колумбом, его стали прилагать позже — без ведома Веспуччи и против воли Вальдземюллера.

2. Кто и когда открыл Америку?



Довольно часто открытием считается первое посещение новых земель евро­пейцами, а людям, появившимся там раньше, в статусе первооткрывателей отказывают. Например, выходцам из Азии, попавшим в Америку через Берингов перешеек. Но и с европейцами все не так просто. Известно, что на рубеже X–XI веков в Америку плавали викинги, а на острове Ньюфаундленд и в Гренландии существовали их поселения. Но открытие Америки не вос­принималось ими как нечто принципиально отличающееся от открытия Исландии или Фарерских островов. Оно не оказало серьезного влияния ни на американских аборигенов, ни на самих викингов. К тому же сведения об этом, судя по всему, не вышли за рамки скандинавского мира, а к концу XV века были забыты и там. Но для историков, в отличие от географов, важно не столько первопосещение той или иной территории, сколько установление контактов между «открывшими» и «открытыми» — регулярных и важных для обеих сторон.

Открытие, сделанное Колумбом 12 октября 1492 года, наоборот, в считаные недели стало сенсацией в разных концах Европы: началась настоящая гонка за открытиями у берегов Америки. За десять лет после возвращения Колумба из пер­вого плавания было осуществлено не меньше двенадцати экспедиций: испанских, португальских и английских. Это событие буквально за несколько десятилетий сильно изменило жизнь европейцев. Так что «настоящее» открытие Америки совершил Колумб. Но при этом он только положил начало длительному про­цессу открытия и освоения разных уголков Америки, в котором участвовали сотни экспедиций из многих стран Европы.



3. Северную и Южную Америку открыли в разное время?



Да, но тут есть свои тонкости. Во-первых, чисто географические: в отличие от Америки как части света, Северная и Южная Америка — материки, а открытие Колумба началось с Багамских островов в Карибском бассейне, которые не относятся ни к Северной, ни к Южной Америке. Если говорить об открытии материковой земли, то Северная Америка была открыта чуть раньше: английская экспедиция Джона Кабота с участием его сына Себастьяна, отправленная с целью найти северо-западный путь в страны Востока, достигла северо-восточного побережья Америки в конце мая или в самом начале лета 1498 года. Колумб в своем третьем плавании оказался у устья Ориноко  и открыл Южную Америку только в начале августа того же года.

Во-вторых, мы не можем быть уверены в том, что современным исследова­телям известно обо всех плаваниях того времени. Не исключено (но малове­роятно), что обнаружатся сведения, хотя бы косвенные, об открытии матери­ковой части Северной или Южной Америки до лета 1498 года. Например, есть версии, что португальцы знали о Бразилии еще до первого плавания Колумба и именно поэтому при обсуждении условий Тордесильясского договора настаи­вали на переносе разграничительной линии дальше к западу, но документаль­ных подтверждений этому нет.

4. Какими были первые колонисты?



Чтобы лучше понять, какими были первые колонисты, нужно учесть, во-первых, различия между колонистами из разных стран. Например, переселенцы из Испании сильно отличались от португальцев и еще больше — от англичан или французов. Во-вторых — условия и обстоятельства, с которыми они сталкивались в разных уголках Нового Света. Эмиграция в испанские и португальские колонии находилась под строгим контролем властей. К примеру, из Испании в Новый Свет на протяжении большей части трехвекового колониального периода можно было выехать только из Севильи, при этом каждый колонист должен был получить индивидуальное разрешение, а его имя вносилось в особый список. Но организовать такой контроль было очень сложно, и время от времени его обходили. Власти тщательно заботились и о том, чтобы в колонии попадали только католики и подданные испанских монархов. А попытки колонистов из других стран основать поселения на территориях, которые испанцы считали своими, вызывали резкое сопротивление.

Как только слухи о богатствах Америки стали подкрепляться успехами конки­стадоров  в Мексике и Перу, поток переселенцев вырос. Примерно до сере­дины XVI века туда ехали в основном потенциальные конкистадоры, то есть те, кто рассчитывал на свою шпагу, а не на плуг (хотя хлебопашцы и ремесленники среди первых колонистов тоже имелись). В основном это были небогатые вы­ходцы из юго-западных районов Испании, Эстремадуры и Андалусии, пересе­лявшиеся не от хорошей жизни. Их отличали энергичность и упорство — другие там просто не выживали. При этом прагматизм у них удивительным образом сочетался с наивной верой в чудеса: они были убеждены в суще­ствовании на просторах Америки великанов и амазонок, золотых городов и источника вечной молодости.

Мало кому повезло стать участником одной из немногих действительно удачных экспедиций, обогативших всех выживших (повезло, например, людям Франсиско Писарро, пленившим Сапа Инку  Атауальпу и получившим за него фантастический выкуп ). Еще меньше среди них было тех, кто вернулся в Испанию и зажил припеваючи во дворцах, построенных на захваченные сокровища. Все остальные либо быстро промотали свою долю, либо так и не нажили состояния и зависели от милостей центральной власти, в том числе от пожалования земель, которые передавались вместе с проживающими на них индейцами и назывались энкомьендами. Формально владельцы энкомьенд (энкомендеро) должны были о них заботиться, но факти­чески жили за счет труда местного населения.

Как раз в середине XVI века, когда заканчивалась Конкиста, на территории нынешних Мексики и Боливии были найдены богатейшие месторождения серебра, и с этого времени их эксплуатация стала главной целью испанской короны, а сельскохозяйственное освоение захваченных земель надолго отошло на второй план. Именно тогда окончательно оформились основные черты испанской колонизации и испанского колониста: он живет рядом с огромными богатствами и в значительной мере причастен к их эксплуатации — организует ее, обеспечивает охрану и то, что сейчас назвали бы инфраструктурой; он очень зависит от метрополии, находится под ее постоянным контролем; перед ним, как правило, не стоит проблема выживания, и он далеко не всегда готов зарабатывать на жизнь собственным трудом. Этому способствовали и широко распространенные в Испании XVI века представления о том, что ручной труд — недостойное и даже презираемое занятие.

Португальские колонисты тоже искали быстрого обогащения, но им, в отличие от испанцев, не довелось найти в своих владениях таких залежей серебра. Позже они обнаружили у себя золото и алмазы, но это произошло только в конце XVII — первой трети XVIII века. В XVI столетии источниками обога­щения для них были заготовка ценной красной древесины, востребованной в Европе, и организация пока еще технически несовершенного, но уже прибыльного производства сахара из тростника, завезенного в Бразилию с Канарских островов. Представление о том, что собственный ручной труд неблагороден, проявилось и здесь: рабочей силой на кустарных произ­водствах, которые назывались энженью, были зависимые индейцы и африканские невольники. Начало массового ввоза в Бразилию африканских рабов связано именно с разрастанием плантационного хозяйства и производства тростни­кового сахара, а вот хозяева именовались не иначе как сеньоры/господа энженью.



Если испанские и португальские владения были неотъемлемой частью пиренейских монархий и все находились в равном правовом положении по отношению к метрополии, то британские колонии с самого начала были разными. Существовало три вида колоний. Королевские колонии принадле­жали непосредственно короне и управлялись назначенными из Лондона чинов­никами. В корпоративных колониях корона (или в 1649–1660 годы парламент) наделяла правами управления особое акционерное общество. В собствен­нических колониях эти права получал тот или иной человек.

Акционерные общества или частные лица, получавшие от властей права на освоения североамериканских земель, часто на бумаге скрывали свои настоя­щие намерения. Так, в 1628 году была основана Компания Массачу­сетского залива. Ее целью было создать в Новом Свете идеальный мир христианской жизни в протестантско-кальвинистской трактовке  (каль­винистов в Англии называли пуританами) — Град на холме из Нагорной проповеди, как сказал переселенцам основатель Массачусетса Джон Уинтроп (1588–1649) перед отплытием корабля. Из пуританской колонизации выросли шесть штатов Новой Англии на северо-востоке современных США. А Пенсиль­ванская колония была создана Уильямом Пенном (1644–1718) главным образом для собратьев-квакеров , хотя в составленных им основных законах колонии было сказано, что на новых землях приветствуют всех переселенцев, верующих в единого Бога.

В королевские колонии ехали в основном бедняки с надеждами на лучшую жизнь и собственный земельный надел в Новом Свете. Большинство из них не могли самостоятельно оплатить переезд и потом отрабатывали эту «ссуду» в течение 4–7 лет. Поэтому их называли законтрактованными слугами. На выходе они получали землю, иногда с сельскохозяйственным инвентарем для ее обработки. Из примерно 75 000 человек, переселившихся в Виргинию и Мэриленд в 1630–1680 годах, две трети приехали именно как законтрактованные слуги.

Первые британские переселенцы в Северной Америке оказались в совсем другом положении по сравнению с испанцами в Центральной и Южной Америке. Во-первых, там не было ни золота, ни серебра, ни других богатств, которые привлекали людей соблазном легкой наживы. Хотя сразу же появи­лись теоретические обоснования колонизации, в которых подчеркивалось, что англичане могут зарабатывать в этих местах на ловле рыбы и лесозаготовках не меньше, чем испанцы — на золоте и серебре.

Во-вторых, природно-климатические условия для европейцев здесь были тяжелыми, а помощь из метрополии — минимальной. Выжить можно было только благодаря ежедневному тяжелому труду и жесткой дисциплине. В самой первой постоянной колонии (Джеймстаун, Виргиния), основанной в 1607 году, зиму и весну 1608 года пережили всего несколько десятков из полутора сотен колонистов, и такие цифры не были исключением.

В-третьих, иначе складывались отношения с индейцами, да и сами индейцы были другими. Здесь не было высокоразвитых цивилизаций, накопивших запасы драгоценных металлов, как на территории Мексики или Перу, и евро­пейцам нечего было отнимать у индейцев, кроме земли. В первые годы контакты колонистов с индейцами складывались по-разному: от частых кровавых стычек (весной 1622 года индейцы алгонкины убили 347 колони­стов — не менее четверти населения Виргинии) до взаимопомощи. Например, в новоанглийском Новом Плимуте индейцы вампаноаги помогли колонистам пережить первую зиму, и те в благодарность отпраздновали сбор первого урожая вместе с индейцами. Так появился праздник День благодарения. В то же время плотность индейского населения на территории США и Канады была гораздо ниже, чем в государствах ацтеков или инков, и индейцы довольно быстро отступали от прибрежных районов, где селились колонисты.




Первые британские колонисты были, как правило, людьми трудолюбивыми и упорными, решительными и умеющими за себя постоять, глубоко верую­щими и нетерпимыми в отношении религиозного инакомыслия. Нужда приучила их к дисциплине. По сравнению с выходцами из пиренейских стран они относительно мало зависели от метрополии и привыкли во всем пола­гаться на свои силы.

5. Что они ели и на что жили?



Спутником практически всех первопоселенцев (во всяком случае, в первые годы) был голод. Колонисты рассчитывали на быстрое обогащение и помощь из метрополии; пахать землю и разводить скот очень часто не входило в их намерения. Кроме того, индейская пища могла восприниматься как недостойная или ослабляющая тело. Сложность представляли одновременно и отсутствие привычных продуктов питания, и изобилие незнакомых. Значи­тельно отличался и рацион: если для европейцев были привычны мясные и молочные продукты, то для коренного населения Южной Америки (при всем разнообразии климатических зон и хозяйственных укладов в регионе) важней­шей частью рациона была растительная пища, а белковая включала не только мясо диких животных и рыбу, но и насекомых. Молочных же продуктов индейцы не знали.

Еще одним различием в отношении к пище было употребление сырых, не прошедших термическую обработку продуктов. Для выходцев из Старого Света это было дикостью и варварством: считалось, что сырую пищу поедают только животные. Помимо этого, важным психологическим барьером для европейцев оказалось отсутствие в Новом Свете двух важнейших для них культур: пшеницы и виноградной лозы. Поскольку в христианском бого­служении используются именно пшеничный хлеб и виноградное вино, местные аналоги (кукуруза, маниок 
и ферментированные напитки из них) считались недостойными заменителями.

Попытки вести в Новом Свете сельское хозяйство европейского типа поначалу сталкивались с серьезными трудностями: другой уровень влажности, освещен­ности, другие химические свойства почвы, отсутствие природных опылителей, разные времена года в Северном и Южном полушарии. Не хватало и рабочих рук: как уже говорилось, испанские и португальские колонисты вывезли с родины представление о ручном труде как о неблагородном занятии, а при­влечение (зачастую насильственное) индейцев не всегда удовлетворяло все их потребности. Кроме того, у тех индейцев из тропических регионов, которые существовали за счет охоты, рыболовства и собирательства, было совершенно другое отношение к труду ради пропитания. Им не было свойственно стрем­ление собрать (выловить, настрелять) больше, чем они съедят, или трудиться изо дня в день ради запасов. В то же время колонисты и испанской, и порту­гальской Америки хотели получить от них все больше и больше продуктов. В донесениях португальской короне в первой половине XVI века было много сообщений о голоде среди поселенцев. Он был связан именно с организацией снабжения продовольствием и с предвзятым отношением к местным продук­там, а не с отсутствием ресурсов.

Тем не менее такие культуры, как маниок, кукуруза и картофель, все же прони­кали в рацион колонистов, хотя изначально предназначались для индейцев. В некоторых регионах испанской Америки этими продуктами собирали оброк с местного населения. Позднее их продолжали использовать в пищу наряду с завезенными пшени­цей, рисом и некоторыми видами бобовых. Что касается вина, то оно долгое время импортировалось и было атрибутом роскоши. Регулируя его поставки, метрополии стремились усилить зависимость колоний и теснее привязать их к себе. При этом уже во второй половине XVI века в испанских владениях на территории современного Перу, а затем в Парагвае, Аргентине и Чили началось возде­лы­вание виноградной лозы. Жители португальской Америки с ее климатиче­скими условиями больше зависели от привозного вина, а его масштабное производство началось только в XIX веке.

Подготовка к барбекю. Иллюстрация из книги Бенсона Джона Лоссинга «Our Country. A Household History for All Readers, from the Discovery of America to the Present Time». Нью-Йорк, 1877 год
Boston College Libraries

Первыми сельскохозяйственными животными, завезенными испанцами, стали свиньи и быки. Их не только держали при поселениях, но и специально выпускали на безлюдные острова Карибского бассейна в качестве резервного источника пропитания для сбившихся с курса или потерпевших крушение моряков. После Антильских островов их завезли и в другие регионы испанской Америки. Европейские свиньи быстро освоились в новых условиях и стали питаться тропической растительностью. Пьетро Мартире д’Ангьера  и Гонсало Фернандес де Овьедо-и-Вальдес  с удовлетворением отмечали, насколько новый рацион улучшил вкусовые качества мяса таких свиней. При этом в глобальном отношении новая кормовая база для свиней и быков дала им возможность быстро размножиться и из-за отсутствия естественных хищников серьезно изменить экологический баланс отдельных регионов (например, островов Карибского бассейна). Но европейские колонизаторы не мыслили этими категориями: они стремились обеспечить привычной мясной пищей и себя, и прибывающие из метропо­лии флоты, и завоевательные экспедиции Эрнана Кортеса, Франсиско Писарро, Эрнандо де Сото и других. Кроме того, быки были нужны колонистам и как тягловая сила на плантациях и рудниках.

6. Откуда в Америке индейцы — они там всегда были или откуда-то приплыли?



Северная и Южная Америка были заселены поздно: в конце ледникового периода сибирские племена верхнего палеолита перешли в Америку по Берингову перешейку (сейчас — проливу) и примерно за 1000 лет расселились по обоим континентам. Генетический анализ показал, что все индейцы — от алеутов и эскимосов до разных племен Огненной Земли  — близкие родственники. Очень долго старейшей археологической куль­ту­рой в Новом Свете считалась открытая в 1920–30-е годы культура кловис, которая сейчас находится на территории штата Нью-Мексико. Она возникла около 15 000 лет назад. В последние два-три десятилетия открытие нескольких докловисских памятников (в первую очередь культуры Монте-Верде на юге современного Чили) позволило сдвинуть дату заселения Нового Света на 2000–3000 лет — считается, что это произошло 15 000–16 000 лет назад. Более ранние датировки (вплоть до 31 000–26 000 лет до нашей эры) вызывают споры и, хотя пока не отвергнуты ученым сообществом, большинством исследо­вателей не разделяются 

.

7. Сколько их там было, как жили разные племена и что вообще о них известно?



Европейские завоеватели встретили в Новом Свете разные сложноустроенные общества — от полукочевых племен охотников, рыболовов и собирателей до мощных государственных образований (империй ацтеков и инков). Известно более тысячи индейских языков, образующих сотни разнообразных языковых семей. Попытки воссоздать праиндейский язык, на котором говорили первые переселенцы через Берингов пролив, пока не увенчались успехом.

Индейцы не смогли оказать европейцам серьезное сопротивление: несмотря на огромные достижения в ряде областей (например, астрономии), даже в самых развитых обществах не знали колеса, пороха, железа (отдельные примеры находок железа картину не меняют). Даже бронзу индейцы использовали для изготовления украшений и церемониальных предметов, но не оружия. Такой дисбаланс в техническом развитии связан с изолирован­ностью Нового Света от остального мира.

Вопрос численности коренного населения ко времени открытия Америки сильно идеологизирован и связан со спорами о геноциде. Оценки разнятся от 8 000 000 до более чем 100 000 000 человек. Венесуэльский исследователь Анхель Розенблат (1902–1984) оценивал коренное население Нового Света на момент завоевания в 13 300 000 человек, а в 1650 году — в 10 000 000. В учебниках часто можно встретить число 55 000 000: эти данные приводит североамериканский географ Уильям Деневан. В своих более позд­них работах начала 1990-х он уточнил этот расчет: 53,9 млн ± 20 %.

8. Как происходил геноцид индейцев и почему?

Южная Америка


Ответ на этот непростой вопрос стоит начать с определений. Конвенция ООН 1948 года считает геноцидом действия, совершаемые с намерением уничто­жить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу. Очевидно, что эта формулировка сложилась под влиянием трагических событий ХХ столетия и автоматически перено­сить ее на предыдущие исторические эпохи нельзя. При этом, на первый взгляд, оснований для того, чтобы говорить о геноциде индейского населения Латинской Америки, немало: здесь и падение доколумбовых цивилизаций после встречи с конкистадорами, полностью исчезнувшее коренное население на Кубе и практически полностью — в Аргентине и Уругвае, значительные людские потери среди индейцев тропических и прибрежных зон Южной Америки, а также огромная смертность из-за завезенных европейцами болезней и непосильного принудительного труда на рудниках и плантациях.

С другой стороны, контакты европейцев с коренным населением были многообразными, политика колониальных властей — изменчивой и зачастую непоследовательной, а противоречия между законами, диктуемыми из Европы, и обстановкой на местах, — весьма значительными. Все это не позволяет свести такую пеструю картину исключительно к методичному и последовательному геноциду. Впрочем, традиция приписывать испанцам одни лишь зверства и кровавые расправы над индейцами не нова и насчитывает несколько столе­тий. Это в том числе влияние так называемой черной легенды — резко анти­испанских представлений, распространявшихся противниками династии Габсбургов в Европе по мере того, как Испанская империя завоевывала все новые и новые территории.

При этом в исторической перспективе, когда стал очевиден масштаб потерь среди коренного населения, невозможно не задуматься об уничтожении индейцев — даже невольном и сопутствующем, а не только осознанном и целенаправленном (если предлогом была война с язычниками, идолопоклон­никами или приверженцами человеческих жертвоприношений). Однако для того, чтобы назвать это геноцидом, нужно доказать, что колонисты созна­тельно хотели стереть индейский народ с лица земли, а не подчинить, усми­рить, провести показательную акцию устрашения и так далее. Бывали случаи, когда подданные испанского короля вели политику, приводившую к уничто­жению индейцев, а сам король осуждал «перегибы на местах» и заявлял, что такие действия противоречат службе ему и Богу.



Современные историки расходятся во мнении относительно применимости термина «геноцид» к событиям Конкисты. Есть те, кто напоминает о целом комплексе отягчающих обстоятельств, помимо непосредственно резни: устранение вождей как удар по общинам и целым племенным союзам, перемещение обращенных в рабство индейцев из «бесполезных» областей в регионы, где требовалась рабочая сила (результатом стали огромные потери), экоцид, то есть разрушение экосистем, в которые веками было встроено традиционное общество догосударственного типа, сексуальное насилие над женщинами. Противники же приравнивания Конкисты к геноциду указывают, что жестокость испанцев была связана с желанием подчинить индейцев и в дальнейшем их эксплуатировать, но не уничтожать полностью. Другие подчеркивают, что в демографической катастрофе, постигшей коренное население Латинской Америки, виноваты в большей степени инфекции, завезенные европейцами, а не истребление конкистадорами. Наконец, некоторые отмечают, что параллельно с военными действиями конкистадоров на местах в самой Испании на протяжении XVI столетия разрабатывалось обширное законодательство, декларировавшее защиту индейцев. И хотя практикой Конкисты часто становилось вольное или невольное истребление индейцев, в теории провозглашалось нечто совершенно иное.

Помимо вопроса о геноциде во времена Конкисты, исследователи обращаются к смежным проблемам: экоциду и этноциду. Уже упоминавшийся выше экоцид — это хищническое разграбление европейцами природ­ных ресурсов в погоне за наживой и уничтожение экосистем, в которые было встроено существование охотников и собирателей в Карибском бассейне и континен­таль­ной тропической зоне. К нему относят колонизацию островов Карибского бассейна, повлекшую за собой быстрое (в течение нескольких десятилетий) исчезновение племени таино и некоторых других, а также значительное сокращение площади прибрежных атлантических лесов в Бра­зилии в резуль­тате вырубки ценного красного дерева. Ключевой элемент современной борьбы за права индейцев Амазонии — сохранение именно природной среды, в кото­рой они обитают.

Что же касается этноцида, то под ним понимают уничтожение этноса через разрушение его культуры и воспрепятствование использованию, развитию и передаче следующим поколениям языка и культуры (включая религиозные верования). В самом деле, отрицать стремление испанцев и португальцев обратить коренное население Латинской Америки в свою религию и насадить христианский образ жизни невозможно. Никто из защитников индейцев в XVI­–XVII веках — будь то падре Бартоломе де Лас Касас  или португальские и испанские иезуиты, спасавшие индейцев тупи-гуарани от набегов жестоких охотников за рабами, — не ставил под сомнение превосходство христианства над язычеством и невозможность сохранения прежних обрядов и образа жизни. Ими двигало искреннее убеждение в единственно возможном спасении души через принятие католической веры. Реалии Конкисты показали, что лозунги распространения христианства во благо самих индейцев слишком часто прикрывали грабежи и беспощадную эксплуатацию. Тем не менее возражения современников могли вызывать лишь методы обращения, но не его глобальные цели.

Таким образом, геноцидом (исходя из конвенции ООН 1948 года) действия европейцев в Южной Америке во время Конкисты и колонизации не были. Наиболее емкой общей формулировкой, под которой, как кажется, подпи­сались бы и противники, и сторонники идеи геноцида, представляется следую­щее определение: насильственное изменение судеб народов после того, как Старый Свет открыл для себя Новый и подчинил его.



Северная Америка

В Северной Америке плотность как коренного, так и некоренного населения в колониальное время была существенно меньше. Тем не менее и там евро­пейское переселение привело к войнам и постепенному оттеснению индейцев вглубь континента. Первые столкновения коренного населения с испанцами и французами в Северной Америке относятся уже к XVI веку. Войны белых поселенцев с индейцами алгонкинами начались в Виргинии (1622) и Новой Англии (1637, 1675–1676). Затем последовали войны с ироке­зами, мускогами, сиу (с 1675 года). Но были случаи, когда европейские державы, наоборот, стремились заручиться военной силой коренного населения. Так, Семилетняя война (1754–1763) в британской Северной Америке вошла в историю как «война с францу­зами и индейцами» 

.

В 1763 году британские власти запретили колонистам заселение земель к западу от Аллеганских гор , объясняя свое решение заботой об индейцах. Но это решение в итоге не успели претворить в жизнь — началась борьба за независимость.

Настоящая катастрофа коренного населения США связана со стремительным сельскохозяйственным освоением огромных земель континента в XIX столе­тии. В 1830 году Конгресс США принял закон «О перемещении индейцев», насильственно переселявший их с атлантического побережья на земли к западу от Миссисипи. Ряд войн  не остановил решение федеральных властей. В 1831 году Верховный суд США признал индейcкие племена «внутренними зависимыми нациями» , по отношению к которым правительство США несет, по сути, опекунские обязанности. Хотя уже в 1832 году Верховный суд вернул племенам суверенитет, их выселение не остановилось. Чероки, крики, семи­нолы, чикасо, чокто направились «тропою слез»  на так называемую Индей­скую территорию (ныне штат Оклахома).

Акт Дауэса (1887) уничтожал права индейской общины — самоуправление племен и их коллективную земельную собственность, — оставляя почти повсюду за границами Индейской территории каждой семье надел в 160 акров (64,8 га), то есть столько же, сколько мог получить обычный переселенец по закону о гомстедах . Это был очень большой надел для ведения орошае­мого земледелия, но он не давал возможности продолжать традиционное хозяйство. Сенатор Генри Дауэс (1816–1903) считал, что своим законом он ускорит превращение индейцев-охотников в прогрессивных процве­тающих фермеров.



Вышло по-другому. За годы действия закона (до 1934 года) индейцы потеряли почти две трети земель. 28–29 декабря 1890 года американские войска подавили восстание сиу в Вундед-Ни (Южная Дакота). Это последнее вооруженное столкновение с коренным населением США совпало с концом эпохи «подвижной границы» (frontier) — завершением внутренней сельcкой колонизации страны: огромные просторы, на которых еще недавно можно было встретить только индейцев, были распаханы за считаные десятилетия. Если в 1800 году общая численность индейцев в США составляла около 600 000 человек, то к 1900 году она достигла минимума за всю историю североамериканского статистического учета — менее 240 000.

Разрушить индейские общины, заменить коллективную собственность на зем­лю частной стремились власти не только США, но и других стран Нового Света. Их целью было создание единого земельного рынка и уничтожение «фео­дальных пережитков». Наиболее последовательно эти меры были проведены в Мексике. Закон Лердо (1856) запрещал корпоративное (то есть не индиви­дуальное) владение землей, что сразу нанесло мощный удар по индейцам, которые не успевали переоформить свои земельные права (другой жертвой закона стала Католическая церковь). Закон о колонизации «пустующих земель» (1883), в частности, привел к прямому захвату индейских земель в Соноре и на Юкатане. В итоге если в 1821 году общинное землевладение занимало 40 % сельскохозяйственных угодий, то к 1910 году — не более 5 %. Тяжелым поло­жение индейцев стало в Аргентине, где, как в США и Канаде, в последней трети XIX века развернулось мощное переселенческое движение и эффективно устроенное рыночное сельское хозяйство.

9. Как возникли Мексика, США и Канада?

Мексика



Все эти современные страны в географическом отношении относятся к Северной Америке, но с точки зрения истории и культуры представляют собой разные регионы. Мексика — это часть Латинской Америки, после открытия Нового Света она была частью колониальных владений Испании. США возникли на основе британских колоний, хотя некоторые их современные территории одно время были и испанскими, и даже французскими колониями. Совре­мен­ная Канада включает в свой состав земли, принадлежавшие и французской, и британской короне.

Из всех перечисленных стран планомерная европейская колонизация раньше всего началась в Мексике. Уже в 1519–1521 годах испанский конкистадор Эрнан Кортес (1485–1547) завоевал государство ацтеков, а в 1540-е годы испанцы подчинили государства майя. Постепенно складывалась система управления испанской Америкой, в 1535 году было создано вице-королевство Новая Испания . Оно стало первым из вице-королевств, на которые делились испанские владения в Америке. Значение Новой Испании, которая еще до завоевания была одной из наиболее плотно заселенных и хозяйственно развитых областей Нового Света, возросло с открытием в 1540-х годах серебряных рудников.

Как и остальные вице-королевства, Новая Испания просуществовала до начала XIX столетия. После того как Наполеон, все более подчиняя себе мадридскую монархию, в мае 1808 года заставил короля Карла IV Бурбона и его наследника отречься от престола в пользу брата Наполеона Жозефа, в самой Испании и в ее заморских владениях стали возникать хунты — представительные органы, правившие поначалу от имени законного короля Фердинанда VII, сына Карла IV. В городе Мехико, столице Новой Испании, такая хунта появилась в августе 1808 года. В отличие от вице-королевств Новая Гранада  и Рио-де-ла-Плата , где борьбу за независимость начала верхушка креолов — потомков испанцев, ощущавших себя в большей степени американцами, чем европей­цами, — в Новой Испании движение за независимость развивалось снизу. 16 сентября 1810 года священник селения Долорес в Гуанахуато (центральная Мексика) Мигель Идальго выступил с призывом бороться за свободу — «кли­чем из Долорес». Так началась расколовшая страну борьба за независимость Мексики.

24 февраля 1821 года командующий испанскими войсками на юге Мексики Агустин де Итурбиде выступил с «планом Игуала» (по названию городка в юго-западной Мексике) под лозунгом «Религия, единство, независимость»: в Мексике провозглашалась конституционная монархия, гарантировалось сохранение привилегий Католической церкви, объявлялось равенство всех мексиканцев, независимо от их расы и происхождения. «План Игуала» стал тем историческим компромиссом, который объединил силы радикалов и консерва­торов в борьбе против власти метрополии.

28 сентября 1821 года был провозглашен акт о независимости Мексиканской империи, но уже в марте 1823 года республиканцы свергли императора Агустина I Итурбиде. А 4 октября 1824 года была обнародована республи­канская конституция Мексиканских Соединенных Штатов.

США и Канада


Первая постоянная британская колония в Новом Свете — Виргиния — была основана в 1607 году. Война за независимость началась в 1775 году в 13 бри­танских колониях в Северной Америке — без Канады, включенной в состав Британской империи только после Семилетней войны 1756–1763 годов , и островных владений в Карибском бассейне. Борьба завершилась в 1783 году подписанием Парижского мирного договора, согласно которому Лондон признал независи­мость нового государства — Соединенных Штатов Америки.

Начало открытию Канады положил служивший английскому королю италья­нец Джон Кабот (Джованни Кабото), высадившийся на побережье Ньюфаунд­ленда в 1497 году. За ним в начале XVI века последовали французские экспе­диции флорентийца Джованни да Верраццано и Жака Картье, которому индейцы указали путь в Канаду («деревню» на языке ирокезов). Фактически колониза­ция Канады французами началась с основанием Самюэлем де Шампленом крепости Квебек в 1608 году. По итогам Утрехтского мира, завершившего Войну за испанское наследство в 1713 году, Франция потеряла Акадию , а в 1763 году по Парижскому мирному договору Британская империя получила и Квебек. Тем самым Канада полностью перешла под ее власть.


Во время Войны за независимость США 1775–1783 годов в Канаде и новые британские переселенцы, и французы остались верны Лондону. Как раз тогда, в 1774 году, был принят Квебекский акт, закреплявший права французов-католиков. В 1841 году англоязычная Верхняя Канада и франкоязычная Нижняя Канада, созданные в 1791-м, были объединены, а в 1867-м Акт о Британской Северной Америке создал Канадский доминион — самоуправляющееся владе­ние Британской империи. Именно для Канады было выработано просущество­вавшее до 1949 года правовое понятие доминиона , распространившееся потом на Австралию, Новую Зеландию, Южную Африку, Ирландию и Нью­фаундленд, включенный в состав Канады только в 1949 году. Окончательно независимой — несмотря на сохраняющееся членство в Британском содру­жестве — Канада стала в 1982 году с принятием Канадского акта 

.

10. Какой самый старый город в Америке?


При ответе на этот вопрос нам вновь не обойтись без оговорок. Прежде всего, нужно разграничить города, основанные европейцами, и города древних цивилизаций Америки, самые старые из которых датируются, по-видимому, I тысячелетием до нашей эры . Как таковые они не пережили эпоху Конкисты, хотя на развалинах некоторых из них возникли города испанских колонистов: самый яркий пример — Мехико на руинах Теночтитлана.

Если говорить о городах, основанных в Новом Свете европейцами, то безуслов­ная пальма первенства — за городом Санто-Доминго на острове Гаити. Он по­явился в 1496 году благодаря Бартоломео Колумбу, брату Христофора. Если говорить о материке, то в Центральной Америке вне конкуренции панамский город Номбре-де-Диос, который основал Диего де Никуэса в 1510 году. В Южной Америке, похоже, самым старым ныне существующим городом (опять же, с оговоркой, что мы не считаем города доколумбовой Америки) был порт Санта-Марта на территории нынешней Колумбии: Родриго де Бастидас основал его в 1525 году. Наконец, в Северной Америке (без учета Центральной, то есть на территории США и Канады) самый старый город — Сент-Огастин (испанское название Сан-Агустин); сейчас это земля штата Флорида в США. На его месте в 1564 году был основан французский форт Каролин, но уже на следующий год испанский адмирал Педро Менендес де Авилес разорил французскую колонию и заложил на ее месте форт Святого Августина (Сан-Агустин).

11. Как открытие Америки повлияло на европейскую экономику?


Открытие Америки оказало огромное влияние на социально-экономическое развитие Европы. Когда основные торговые пути переместились из Среди­земноморья в Атлантику, одни регионы потеряли былое первенство (Италия, Южная Германия), другие, наоборот, заметно усиливались (Испания и Порту­галия, позже — Англия и Голландия). Масштабный ввоз американских драго­ценных металлов вдвое увеличил количество находившегося в обращении в Европе золота и втрое — серебра, способствуя быстрому росту цен на пред­меты первой необходимости (так называемая «революция цен») по всей Европе. Значительная часть поступавших в Европу драгоценных металлов тут же вывозилась в Азию, где на них закупались дорогостоящие восточные товары. Однако часть серебра оставалась в Европе. Увеличение денежной массы, а также возможности колоний как источников сырья и рынков сбыта для европейских товаров способствовали развитию европейской экономики. В то же время причины «революции цен» и других новых социально-эконо­мических процессов требовали объяснения и способствовали развитию экономической мысли, особенно в Испании 

.

В результате открытия Америки быстро расширялись не только ее торговые контакты с Европой, но и системные связи между Азией и Америкой (вопло­щенные в манильских галеонах — огромных кораблях, курсировавших между Манилой на Филиппинах и Акапулько в Мексике), а также между Америкой и Африкой. В Атлантике в XVI–XVII веках сложился торговый треугольник: корабли везли европейские товары в Африку, оттуда перевозили невольников в Новый Свет и возвращались в Европу с грузом табака, сахара и других товаров. Все это свидетельствовало о формировании мирового рынка.

Парадоксальным образом в конечном счете оказалась в проигрыше экономика пиренейских стран, которые раньше всех остальных обзавелись колониями в Америке. Во-первых, эмиграция в колонии создавала огромные демографи­ческие проблемы для Испании и особенно для Португалии. Во-вторых, их эко­номика не могла обеспечить потребности заморских владений, и властям приходилось открывать дорогу в Америку купцам из более развитых стран, которые заодно подчиняли себе в той или иной степени и экономику метрополии. «Эти королевства с каждым днем все более беднеют и становятся Индиями для иностранцев» , — жаловались в середине XVI века депутаты кастильских кортесов.

Вместе с экономикой на просторы океанов выходит и политика. Неотъемлемой частью международных отношений становится соперничество за контроль над торговыми путями, стремление европейских держав обзавестись собственными колониями, борьба за их передел. Благодаря богатствам колоний метрополии заметно усиливали свои позиции в Европе.

12. А как изменило европейскую культуру?


Аллегория Америки. Рисунок Николаса Питерса Берхема. Вторая половина XVII века
The Metropolitan Museum of Art[/center]
Научная революция XVI–XVII веков во многом стала возможна потому, что открытие Америки, будучи важнейшей частью Великих географических открытий, привело к резкому расширению представлений европейцев о мире. В Америке собирались новые обширные материалы для естественных наук и этнографии, истории и языкознания. Контакты с племенами индейцев, обладавшими другим социальным устройством, стимулировали развитие общественной мысли. Приобретая опыт общения с носителями иных культур и религий, европейцы более отчетливо осознавали свое культурно-истори­ческое единство. В то же время наиболее критически мыслящие из них убеждались, что мир многолик, что чужая культура и религия могут быть не хуже своих и что европейцу есть чему поучиться у обитателей заморских земель. Неслучайно знаменитый французский гуманист Мишель де Монтень (1533–1592) подчеркивал, что индейцы в отношении нравственности ничем не уступают европейцам, а Томас Мор поместил идеальный остров Утопия близ берегов Южной Америки. Алонсо де Эрсилья в эпической поэме «Араукана», описывая войны испанцев с индейцами арауканами, не подвергает сомнению право Испании подчинить их, но фактически представляет их в героическом ореоле борцов за свободу, правда которых уравнивается с правдой испан­цев. Испанские гуманисты и служители Церкви (Бартоломе де Лас Касас, Васко де Кирога и другие) пытались воплотить в Новом Свете утопические идеи, рожденные в Европе. Размышления о золотом веке и неиспорченной вере обитателей Америки органично вплетались в идейный мир Возрождения и Реформации.

Открытие Америки и последовавшая за ним Конкиста вызвали к жизни литературные произведения разных жанров: «Донесения» Эрнана Кортеса, «Сообщение потерпевших кораблекрушение» Альвара Нуньеса Кабесы де Вака и другие. Появились новаторские сводные труды, содержавшие сведения о географии и природе новых земель, об обычаях и истории их народов: «Декады о Новом Свете» Пьетро Мартире д’Ангиера, «История Индий» Лас Касаса, «Общая история о делах Новой Испании» Бернардино де Саагун и другие. Образы Америки эпохи Великих географических открытий и Конкисты прослеживаются также в европейской литературе и искусстве, в частности в творчестве Шекспира и Кальдерона.

13. А еду?


Индейцы Флориды сеют кукурузу. Иллюстрация к рассказу Жака Лемуана из второго тома «Больших путешествий» Теодора де Бри («Americae secunda pars...»). Первое издание 1591 года
Jacksonville Public Library Florida Collection[/center]
Европейцы познакомились с новыми видами домашней птицы (индейки), сельскохозяйственными культурами (картофель, кукуруза, томаты, фасоль, красный острый перец, тыква, какао), а также с фруктами (ананас, авокадо). И хотя внедрение новых продуктов из-за консервативности сознания большинства колонистов затянулось надолго, со временем они заметно изменили рацион питания европейцев, произведя своего рода «пищевую революцию». Особенно велико было значение картофеля и кукурузы, заметно снизивших угрозу голода. Большое влияние оказали и культуры, завезенные европейцами в Америку и там активно возделывавшиеся для экспорта именно в Старый Свет (кофе, сахарный тростник, из которого получали не только сахар, но и ром).

Отдельно следует отметить табак: он не является съедобной культурой, но первоначально ценился европейцами как средство избавления от чувства голода; параллельно он использовался как лекарство (вспомним, что позже Робинзон Крузо на своем необитаемом острове лечился именно табачной настойкой), а затем жевать, нюхать и курить табак в Старом Свете стали для удовольствия. Именно табак сделался основной культурой в британских Виргинии и Мэриленде в XVII–XVIII веках.

Испанцы завезли на остров Гаити и бананы, ныне считающиеся неотъемлемой частью американской флоры. Существуют предположения, что в Южной Америке банан был известен и до прихода европейцев; в любом случае именно испанцы широко расселили его по своим владениям.

Европейские колонисты способствовали также распространению американских видов культурных растений и одомашненных животных за пределы их изна­чальных ареалов обитания. К примеру, они завезли мексиканскую по своему происхождению индейку в Перу. В дальнейшем пере­мешивание в рационе жителей обеих Америк индейских и европейских продук­тов питания и видов их обработки породило самобытную кухню. Некоторые ставшие традицион­ными блюда по обе стороны Атлантики включают в себя завезенные ингре­диенты, но их американское или, напротив, европейское происхождение уже забылось (например, у испанской картофельной тор­тильи — не путать с мексиканской кукурузной тортильей — или у блюд на основе риса и молока из Аргентины).

Источник