Как закалялся Сталлоне: история парня, которому прочили будущее лифтера, а он стал сценаристом, актером и режиссером ❘ фото

Жизнь Сильвестра Сталлоне в искусстве всегда протекала под знаком одновременного наращивания мускулатуры и макулатуры. Как бы настойчиво человечество ни сдавало его в утиль, король качкового экрана всегда эффектно поднимался, словно боксер после нокдауна, с новым сценарием рукоприкладского боевика и очередной готовой формулой кассового успеха. Неудержимый Слай!



В случае Сталлоне выражение «играть мускулами» наполняется бездной смыслов. Ну и правда, успех или провал очередной роли Слая всегда зависел от того, насколько сокрушительный урон терпело многострадальное тело, насколько эффектно он был истязаем кровожадными антагонистами и с каким скрежетом зубовным ему удавалось раз за разом выкарабкиваться изо всех передряг. Короче говоря, Сталлоне выигрышнее всего смотрится на большом экране, когда его бьют.

Вопрос на засыпку: получил бы «Рокки» «Оскара», будь на месте Слая, как это изначально предполагалось, Роберт Редфорд или Джеймс Каан? Вряд ли. Когда бьют Редфорда, чертовски обидно за симпатичного парня. Когда бьют Слая, хочется, чтобы это длилось подольше: украшенный синяками-ссадинами и заливаемый кровищей Сталлоне выглядит куда натуральнее, чем без них.

Даже в своей единственной, без дураков, драматической работе — в фильме «Полицейские» — Слай построил роль на привычных нюансах телесности, перевоплотившись в грузного, неповоротливого и глухого на одно ухо копа. Удивляться тут нечему: прожить жизнь, полную физкультурных, если не физиологических, событий Слаю было написано на роду.



О роли щипцов и щеток

Родители Сильвестра Гарденцио Сталлоне (или Сталлоуна, как произносят в Америке) зарабатывали на хлеб ловкостью рук и прочих частей тела. Отец Слая Фрэнк, иммигрант из Сицилии, трудился парикмахером. Зато его мать Жаклин, еврейка-бретонка одесско-брестского происхождения, — женщина выдающихся талантов: она поработала, как минимум, астрологом, танцовщицей, промоутером женского рестлинга, артисткой цирка на трапеции, хористкой в ночном клубе и тоже парикмахершей. Недюжинными физическими данными Слай, безусловно, обязан матери.



«Когда я был подростком, мать заправляла женской „качалкой“ и спокойно отжимала стокилограммовую штангу. Когда я шалил, она скручивала меня в узел, как заправская рестлерша, — а она знала целую кучу рестлерских захватов, — и колошматила по мягкому месту огромной щеткой-расческой. И не то чтобы после такого наказания я шел восвояси с легким покраснением на попе: мать обладала невероятной силой, так что мне случалось с кровью выковыривать щепки из задницы».

Да и вообще Слай чудом появился на свет. Фрэнк хотел, чтобы Жаклин сделала аборт, и ей пришлось до последнего прятать растущий живот от мужа. Родился будущий Рэмбо тоже не без травматических последствий для внешности: младенца пришлось доставать из чрева матери наложением щипцов. Щипцы наложили неправильно, и с тех самых пор у Слая не работает нижняя левая часть лица. «Именно поэтому у меня рот ведет вправо и я жую слова, — констатирует актер. — Иногда у меня нос и даже глаза ведет вправо, и я ничего не могу поделать. Не представляете, сколько мне из-за этого приходилось драться по молодости! Пацаны называли меня „Кривой Рот“ и постоянно спрашивали, можно ли повесить зонтик на губу».



Работа в шахте

Слай не имел морального права не вырасти в трудного подростка. Из трех школ его выгнали за плохое поведение, а в одном из школьных альбомов появилась запись, что он, Сильвестр Сталлоне, является главным претендентом среди одноклассников на то, чтобы окончить жизнь на электрическом стуле. Ничуть не помог Слаю (и его брату Фрэнку) и тот факт, что, когда юному драчуну исполнилось одиннадцать, родители развелись.


Братьям приходилось жить то у отца, то у матери по году кряду. Когда Сильвестру исполнилось шестнадцать и они жили с Жаклин в Филадельфии, мать отвела хулигана в местный политех — выяснить, на что может рассчитывать в жизни ее беспокойное чадо. «Три дня я проходил какие-то тесты, после чего матери сообщили: способности вашего сына лучше всего подходят для работы сортировщиком или помощником электрика, преимущественно в области управления лифтами. Короче, по их мнению, я должен был всю жизнь проработать тем парнем, который корячится в лифтовой шахте, разматывая перекрутившиеся кабели».

Мечты о Геркулесе



Разумеется, у Слая были другие идеи будущего трудо­устройства. Он решил стать актером и бодибилдером одновременно. «От нечего делать я часто ходил в кино. На серьезных фильмах типа «В порту» с Марлоном Брандо я быстро засыпал.

Зато «Геркулеса» со Стивом Ривзом, помню, досмотрел до конца и подумал: ну хорошо, допустим, Брандо может сразиться с портовой мафией, зато этот странный парень с бородой и бицепсами только что сравнял с землей целый город! Он сражается с армией римлян, имея в арсенале только кулаки и квадратную челюсть идиота. Я тоже так хочу! Потом я начал прикидывать, до какой физической кондиции мне надо себя довести, чтобы можно было играть таких персонажей. Перекачиваться, сказал я себе, не стоит. Надо сохранить человеческий облик. Быть Геркулесом круто, но вдруг роль бухгалтера предложат? Что тогда делать?»

Дебютная идея

Отучившись три года на актерском факультете Университета Майами, Сталлоне вернулся в Нью-Йорк и принялся искать работу. Первый актерский блин вышел комом, зато оказался жирным намеком на всю последующую травмоопасную карьеру Слая.

«Играл я Минотавра в единственной пьесе, написанной Пикассо. В конце пьесы девушка Ангел Смерти убивает Минотавра. И вот после энного количества спектаклей, на которые приходило в среднем по семь человек, режиссер решил, что надо сделать сцену смерти чудовища более выразительной. Тем не менее он не придумал ничего лучше, чем вооружить девушку огнетушителем. В первый же вечер Ангел Смерти пустила мне в лицо струю углекислоты, и меня увезли в больницу с обморожением. Я буквально не мог открыть глаза и рот: все слиплось. В больнице меня размораживали лампой накаливания, после чего еще четыре месяца я ходил весь коричневый и в пятнах».

Тогда же состоялся легендарный дебют Слая в кино, в той самой киноленте для взрослых «Вечеринка у Китти и жеребцов», которая после выхода «Рокки» была перевыпущена под названием «Итальянский жеребец» и собирала на заре перестройки полные залы отечественных видеосалонов.


Сталлоне утверждает, что снялся в фильме с голодухи: «Я дошел до ручки, несколько ночей спал на вокзале. И тут случайно прочитал заметку в профсоюзной газете: мол, требуется актер для софт-порно, гонорар сто баксов в день, никакого хардкора. Кино спонсировала кучка порочных адвокатов-богатеев. Помню, договор заключали у них офисе в небоскребе. Выбор у меня был небольшой: пойти кого-нибудь ограбить или сняться в этом фильме».

Забавно, что те самые продюсеры в конце 70-х пытались продать Сталлоне оригинальную пленку с фильмом за сто тысяч долларов, но актер и его адвокаты послали их куда подальше.

Львиная доля

Временно разочаровавшись в актерстве и помаявшись по приработкам («Одно время я работал уборщиком клетки со львом в зоопарке. Лев постоянно обсыкал меня — львы, я вам скажу, умеют прицельно ссать на пять метров. А моча у них жутко вонючая, поэтому я был, наверное, единственным человеком в Нью-Йорке, кто ездил на метро в собственном вагоне»), Сталлоне решил переключиться на написание сценариев.

Снял дешевую квартиру без электричества и телефона, выкрасил окна в черный цвет, чтобы не различать день и ночь, и принялся писать при свечах. Мебели у начинающего сценариста не было, писал он на ящике, подобранном на улице, а спал на собственном пальто. Пособия по безработице в 30 долларов в неделю хватало только на квартплату (70 баксов в месяц) и нехитрую кормежку, зато можно было писать без остановки, ни на что не отвлекаясь.

«Я тогда написал штук десять сценариев, и все они были ужасны. Один назывался „Грустный блюз“. Это история рок-певца, у которого была болезнь сердца, и ее можно было контролировать только с помощью субстанции, имеющейся в бананах. Певец влюбляется в девушку, у них завязываются отношения, а потом она его бросает. У певца горе, он выходит на сцену, забыв съесть необходимое количество бананов, и в середине песни падает замертво. В зал врывается девушка с бананами, но парень уже мертв. Конец».
Появление Рокки

Прожив затворником весь 1972 год, Сталлоне решил, что с него хватит, взял в охапку будущую жену Сашу и двести скопленных баксов, сел в машину и отправился на противоположное побережье, в Голливуд. «Если не получится, хотя бы будет загар», — подумал Слай, отжимая педаль.

Кое-что у него получилось: за пару первых голливудских лет Сильвестр снялся в шести фильмах и в одном из них («Короли Флэтбуша») даже поучаствовал как сценарист.



Тем не менее молодая семья постоянно находилась на грани нищеты, а Слай не уставал бороться с депрессией. Однажды, чтобы взбодриться, 28-летний актер отправился посмотреть бой Мохаммеда Али с Чаком Вепнером.

«Дело было в кинотеатре — туда велась трансляция боя. Вепнер был мальчиком для битья — считалось, что он продержится максимум три раунда. Но он все бился и не сдавался. Вдруг Али поскользнулся и упал, и зал начать сходить с ума, у мужиков глаза на лоб полезли от возбуждения. Я смотрел по сторонам и говорил себе: ни фига себе, это же настоящая драма! Али потом победил в последнем раунде нокаутом. Но я подумал: все, что мне надо сделать, — это драматически подвести своего героя к этому моменту, и фильм готов». Через три дня первая версия сценария «Рокки» была готова.


История о том, как Слай отказывался продавать сценарий «под звезду» за бешеные деньги и в итоге настоял, чтобы заглавную роль сыграл сам, общеизвестна. Однако недавно всплыли более реалистичные подробности: мол, история упертого актера-сценариста, не желавшего поступиться чистотой замысла в угоду денежным мешкам-продюсерам, была на самом деле байкой, придуманной пиар-отделом студии для рекламы фильма. На самом деле участие звезд даже не планировалось, Сталлоне был утвержден сразу же.


Успешная диета

«Рокки», разумеется, стал суперхитом, в оскаровской номинации «Лучший фильм» он побил «Таксиста» Скорсезе и мгновенно превратил Сталлоне в знаменитость. Президент Форд звонил Слаю с поздравлениями, Чаплин сравнивал Рокки Бальбоа со своим Бродягой, а Элвис звал к себе устроить ночной просмотр.




Забавно, что со времен «Рокки» Слай пребывает в твердом убеждении, что основой успеха той или иной роли является правильная диета.

«Снимаясь в „Рокки“, я специально перешел на безуглеводную диету, которая должна была значительно снизить уровень моего интеллекта. Питался исключительно креветками и прочими моллюсками и в итоге фактически превратился в овощ: мне все время хотелось слушать музыку в стиле кантри-энд-вестерн, что для меня крайне нехарактерно. Мозг не может функционировать без углеводов, все могло закончиться больничкой. Для фильма „Кулак“ я набрал двадцать килограммов, сидя на воде и бананах, и чуть не свихнулся: в бананах содержится кальций, который обостряет нервную восприимчивость. Снимаясь в „Райской аллее“, я перешел на диету живчика — жрал орехи-фрукты, пил соки и вообще ел все, что вылетает из организма так же быстро, как залетает, и перерабатывается в чистую энергию».




Следующие пять лет Слай купался в новообретенной свободе голливудского самовыражения. Снял как режиссер уморительную рестлерскую ретрофантазию «Райская аллея» (ищи нецензурированную версию с мучимой Слаем мартышкой — это очень смешно) и не менее успешный сиквел «Рокки». Солировал в трагической роли профсоюзного лидера в «Кулаке», звездил на пару с Рутгером Хауэром в «Ночных ястребах» (еще одном перестроечно-видеосалонном хите) и неплохо вписался в актерский ансамбль спортивно-военной драмы Джона Хьюстона «Побег к победе».


А потом пролилась «Первая кровь», и наступило десятилетие Рэмбо. На самом деле даже не десятилетие Рэмбо, а полноценная декада Слая, который с 1982 по 1990 год трижды представал на экранах в образе Рокки Бальбоа («Рокки-3», 1982; «Рокки-4», 1985; «Рокки-5», 1990) и трижды — в роли Джона Рэмбо («Первая кровь», 1982; «Рэмбо: Первая кровь», часть 2, 1985; «Рэмбо-3», 1988).



Неудивительно, что, обнаружив на первом закрытом просмотре «Первой крови» в Лас-Вегасе, что по замыслу режиссера Рэмбо в финале кончает с собой, Слай вышел на улицу и в буквальном смысле проблевался. В его творческом воображении уже вовсю гремели сиквелы!

Мистер Мускул

Естественно, все 80-е — эру аэробики и фитнеса — Сталлоне провел между съемочными площадками и спортзалом, где занимался по шесть дней в неделю, не считая приседаний перед сном. По словам актера, на съемках «Рокки-3» содержание жира в его организме снизилось до фантастических 2,8 процента! Нешуточно способствовал поддержанию формы актера и ураганный двухлетний брак с датской валькирией Бригитте Нильсен (кто не помнит «Рыжую Соню»?).



Выйти за рамки имиджа мускулатурного викинга в то достославное десятилетие Сталлоне не удавалось категорически: все фильмы «небоевиковых» жанров, снятые между сиквелами «Рокки» и «Рэмбо» (комедия про кантри-певца «Хрусталь», драма про армрестлера «На пределе сил» и суровая «Тюряга»), с треском провалились в прокате. Зато «Кобра» и «Танго и Кэш» отлично окупились, особенно за пределами США, определив тем самым формулу блокбастеров Сталлоне 90-х (заодно и подавляющего большинства современных голливудских блокбастеров), собравших основные деньги в мировом прокате.

За старое

Девяностые начались провалом пятой серии «Рокки»: любимое детище Слая давно успело всем осточертеть. Затем еще более сокрушительно провалились две комедии с участием актера: «Оскар» и «Стой! Или моя мама будет стрелять». Больше Слай в комедиях не снимался, зато принялся штамповать один экшен-муви за другим, по два в год: «Скалолаз», «Разрушитель», «Специалист», «Судья Дредд», «Убийцы», «Дневной свет». С режиссурой и сценарным ремеслом пришлось на время завязать: слишком хорошо окупался наемный труд звезды боевиков, которые, к слову, становились все скучнее и глупее.

На самом деле в 90-х пуще своего сына шалила Жаклин Сталлоне: бабушка не вылезала из теле- и радиоэфира, печатала книжки по астрологии, сидела на платной телефонной линии, на которой давала советы начинающим экстрасенсам, и — венец карьеры — разработала анальную версию хиромантии, которую прозвала «рампологией» (rump — задница). Жаклин «читала» задницы подобно хиромантам, читающим судьбу по линиям на ладони. Кроме того, Джеки как-то призналась, что иногда консультируется по астрологическим вопросам у своей собаки. Примерно к этому времени относится и горькое признание Слая в том, что мама поцеловала его только один раз за всю жизнь. Актер не уточнил, куда именно.
«Проснулся я уже в больнице»

В 1997-м Сталлоне поставил на кон свою репутацию, пошел ва-банк и убедительно сыграл драматическую роль побитого жизнью копа в великолепном триллере Джеймса Мэнголда «Полицейские», ничуть не потерявшись на авторитетном актерском фоне Де Ниро, Харви Кейтеля и Рэя Лиотты. Критика и публика отнеслись к бесстрашию Слая благосклонно, тем не менее седлать волну нового для себя респекта Сталлоне не решился. Вместо этого он взял тайм-аут на пару лет, а вернулся грустными поделками вроде ремейка «Достать Картера» — провальными настолько, что к середине нулевых кинокарьера Слая фактически сошла на нет.

На помощь пришло телевидение. В 2005-м Слай спродюсировал реалити-шоу «Претендент», в котором наставлял на путь истинный молодых боксеров. Затем по горячим следам опубликовал фитнес-гид Sly Moves («Хитрые ходы») с подзаголовком «Моя проверенная программа потери веса, наращивания силы, усиления воли и реализации мечты». Действительно, кому как не Сталлоне рассказывать о том, как восстанавливать организм после полученных травм? История травм Слая практически равна истории его жизни.

«Только в школе у меня было 14 переломов. Когда мне было одиннадцать, я сиганул с крыши нашего трехэтажного дома с зонтиком в руках — думал, что полечу вверх, как Мэри Поппинс. Рухнул прямо в кадку с жидким цементом: отец что-то строил во дворе. Отец вышел из дома, увидел меня лежащим в серой жиже с зонтиком на голове и сказал матери: „Жаклин, не быть этому парню президентом, ты родила идиота“. На что я ответил: „Папа, то же самое говорили про Томаса Эдисона“. На съемках второго „Рокки“ мне наложили 160 швов на правую руку: полностью порвал мускул, пришлось его пришивать. В фильме я дерусь левой рукой, правую просто поднять не мог. На съемках „Рокки-4“ я сказал Лундгрену: ударь меня что есть мочи прямо в грудь. Дольф ударил, а проснулся я уже в больнице в Лос-Анджелесе, куда меня привезли на самолете из Канады. От удара вспухла околосердечная сумка, и врачи неделю сбивали опухоль».


Главный крутой парень. Снова



Сыграв себя в телешоу и написав книгу, Сталлоне вспомнил, кто он есть на самом деле. Сценарист. Режиссер. Рокки. Рэмбо. Предводитель всех крутых киношных парней. Настало время великого возвращения. И понеслось! На съемках «Рокки Бальбоа» Слай, потирая руки, признавался: «Когда приступал, чувствовал себя Железным Дровосеком без масленки: все скрипело. Но ничего, горсть ибупрофена с утра — и вперед!» Успех финальной главы боксерской саги превзошел все ожидания.

Но это была только разминка, как, впрочем, и предельно жесткая финальная глава саги о Рэмбо, которая два года спустя также превзошла все ожидания.

А настоящее сражение прогремело в 2010-м, когда банда «Неудержимых» подмяла под себя кинотеатры планеты Земля и на экраны ворвался фильм-мечта любого гомо сапиенс мужского пола, владевшего в конце 80-х — начале 90-х видеомагнитофоном. Эти гомо сапиенс и обеспечили «Неудержимым» 250-миллионную кассу: фильм собрал в прокате почти столько же, сколько новые «Рокки» и «Рэмбо», вместе взятые. Успех оказался настолько грандиозным, что Слай решил отправить на пенсию Джона Рэмбо и целиком и полностью сосредоточиться на сиквелах новой саги.

Ради такого можно стерпеть новую порцию самоистязаний. «Перед съемками я много работал в спортзале. Я не планировал снимать майку, поэтому сосредоточился на предплечьях. Ну и на ногах, конечно: предстояло много бегать. К середине съемок я травмировал оба плеча, порвал вращающую мышцу — от бега. Лишай, стоматит, бронхит — всего не вспомнить. Пришлось высасывать жидкость из колен. Ну и на десерт Стив Остин кинул меня об стену и сломал мне шею. Пришлось вставлять металлическую пластину».

Ну как тут бороться со старением? Даже подсудные инъекции гормонов роста, за провоз которых Слай однажды поплатился штрафом, вряд ли помогут. Зато поможет самореализация, на круги которой вернулся Слай. «Актерство потакает моему эгоцентризму — кому не нравится смотреть на себя на экране? Режиссура — тренерская работа: чувствуешь себя руководящим командой. Но весь смак для меня в писательстве. Один сценарист обеспечивает триста человек работой и тридцать миллионов — развлечением. Так кто главный на съемочной площадке?»

В прошлом Слаю далеко не всегда удавалось совмещать все три ипостаси, но отныне он планирует делать это постоянно: «Жизнь — это девяносто процентов мимо и десять — в цель. Именно эти десять процентов и имеют значение».





Все еще с нами

Но не только три части «Неудержимых» удержали Слая на плаву с высоко поднятой головой. В 2013 году вышел нарочито и даже слегка топорно олдскульный боевик «План побега», где наконец-то Сильвестр все два часа делит экран с Арнольдом Шварценеггером и им никто не мешает. Критика привередливо ныла, но сборы доказали, что существует еще массовый зритель, готовый платить за старые мечты. Тем не менее в 2018 вышел «План побега 2», а на следующий год и «План побега 3».

Следом выстрелил еще более дивный тандем, где Слаю дали возможность избить на боксерском ринге старенького Роберта Де Ниро. Ну или наоборот. «Забойный» реванш не отбился в прокате, но разговоров и веселых пересудов вызвал изрядно. А для актера быть на слуху иногда важнее, чем быть при деньгах.

Как-то Джейсон подробно объяснил, почему именно он готов сниматься и сниматься во всех очередных «Неудержимых».

«Я готов сниматься столько раз в „Неудержимых“, сколько захочет Слай. Работать вместе с Сильвестром Сталлоне для меня — это всегда такие моменты, что хочется прямо себя ущипнуть. Я ведь рос на его фильмах. И когда он твой режиссер, твой продюсер и снимается бок о бок с тобой — это великая честь и привилегия для того, кто любит фильмы-боевики. Для тех, кто не морщит нос при виде подобного кино!»

Источник