Как обмануть Лувр, не привлекая внимания историков

Конец 19-начало 20 века — время весёлое: в воздухе пока не витает война, всё относительно спокойно. Замечательно же, когда самым крупным событием года становится музейный скандал?


Все началось с бума на греческие находки. Во второй половине 19 века как раз вовсю шли раскопки в греческих колониях Северного Причерноморья: Херсонесе, Ольвии и прочих. Колонии занимались торговлей, так что находили там в том числе и золотые, и серебряные вещи. Не все находки оттуда шли исследователям: часть из них ушлые копатели втихую сплавляли частным коллекционерам.

А где есть настоящие предметы, обязательно будут и подделки.



Ими и решили заняться одесские купцы 3 гильдии братья Лейба и Шепсель Гохманы. Вовремя почуяв, что коллекционеры в искусстве разбираются далеко не всегда, они сосредоточились на изготовлении и сбыте "греческих" находок.

Вначале их привлекли камни с греческими надписями. От идеи быстро отказались, поскольку грамотность надписей оставляла вопросы. Переключились братья на изделия из золота: оно легче подделывается, да и сбыть переплавленное краденое золото куда проще.

Вскоре, в 1896 году, в венской газете появилась заметка о находке русских крестьян: те при распашке наткнулись на золотой шлем. Они хотели переправить его в Европу, боясь преследований со стороны русского правительства. Посредниками между "крестьянами" (Гохмананами) и музеями выступили подставные люди.

«Шлемом» оказалась тиара, поднесенная скифскому царю Сайтоферну жителями Ольвии (рис. 1). Сперва предложили тиару Венскому императорскому музею, потом Британскому. Им обоим предложение не зашло. Другое дело — Лувр.

Тогда французские музеи возглавлял Альберт Кемпфен. Он и другой специалист по античному искусству, де Вилльфосс, обследовали находку. Их выводы подтверждали: тиара настоящая, принадлежала Сайтоферну, датируется 3 веком до н. э. В общем, надо брать, пока о стоящем приобретении не прознали в других музеях Европы.







Всё бы ничего, если бы не цена. Посредники запросили астрономическую по тем временам сумму: 200 000 франков. Такие деньги мог выделить только парламент, и то после возвращения с каникул. В итоге деньги собрали, пусть и с помощью меценатов (им потом государство возместило).Казалось бы, чего ещё желать? Гохманы и посредники получили деньги, Лувр — тиару. Однако почти сразу после покупки поднялось возмущение среди профессиональных историков. Критику возглавил немецкий археолог Адольф Фуртвенглер: по его мнению, тиара была пусть и качественной, но подделкой. В частности, он докапывался до изображений богов ветра и фигур на изделии. Ему не поверили: посчитали, что немец просто завидует французскому приобретению. Как бы там ни было, тиару убирать из постоянной экспозиции не решались, и постепенно о скандале в узких кругах забыли.

Минуло семь лет, настал март 1903 года. Прекрасная эпоха ещё продолжалась, хотя её закат уже виднелся на горизонте. Тогда же в парижской газете «Ле Матин» разорвалась бомба: французский скульптор Анри Майенс объявил широкой публике, что в Лувре выставляется фальшивка. Автором тиары Сайтоферна является он; якобы по заказу господина Шпицена она и была сделана почти 20 лет назад.




Конечно, то было враньё. Майенс и сам позже признавал, что выдумал своё авторство. Но народу того и надо было: в течение трёх дней в Лувр за тиарой пришло больше посетителей, чем за последние лет семь. Вряд ли хоть кто-то раньше целенаправленно шёл ради неё.
Работникам музея стоило бы тоже порадоваться, но у тех хватало проблем. В том же марте 1903 в той же «Ле Матин» появилось письмо эмигранта Лифшица: якобы он лично знал автора тиары и даже видел фрагменты при работе в мастерской. Создателем её являлся одесский ювелир Израиль Рухомовский

Такое заявление в Лувре уже не могли проигнорировать: тиару из экспозиции убрали, комиссию для проверки подлинности тиары собрали. Свою роль в том сыграли и старые критические статьи, ныне открытые публике . Помочь им вызвался... сам Рухомовский: его вызвали из Одессы за 1200 франков. Оказавшись в Париже, он смог доказать авторство тиары: показал её наброски, открыл секрет старинного сплава и даже воссоздал часть тиары. Конечно, до конца ему так и не поверили: скептиков всегда хватало. Что характерно, Рухомовского не привлекли к ответственности: не он же продавал тиару Лувру. С другой стороны, он не назвал и заказчиков тиары — Гохманов.

Судьбы участников аферы сложились очень по-разному. Шепсель Гохман после скандала с тиарой отошёл от дел; Лейба вроде как попался на продаже подделок, отсидел, но продолжил продавать подделки, пусть и серебряные. Альберт Кемпфен после скандала потерял должность. Рухомовский же эмигрировал в Париж, где и пережил революцию. А сама тиара до сих пор выставляется в Лувре, в зале подделок: пусть это и не шедевр 3 века до н. э., но шедевр конца 19 века н. э.

[источники]