История Джозефа Уэйла по прозвищу Желтый парень — самого страшного афериста доядерной эпохи

Перед этим мошенником снял бы шляпу даже Остап Бендер.

Едва ли половина того, что происходило на улицах Чикаго в двадцатых годах прошлого века, укладывалось в рамки закона. Впрочем, обычные убийства и грабежи составляли лишь небольшую часть преступной жизни города. А вот незаконная торговля алкоголем, нелегальные игорные дома и бордели, а также мошенничество цвели буйным цветом.



Королем аферистов того времени, а возможно, и всего XX века по праву считался Джозеф Уэйл по прозвищу Желтый парень. Он ездил по городу на баснословно дорогих машинах, как правило, в сопровождении рыжих девиц, до которых был большой охотник, с огромным бриллиантом в галстуке и в безупречном костюме, сшитом лондонскими портными. За одну аферу он зарабатывал от 10 до 500 тысяч долларов, причем никогда не обманывал бедных людей, за что его прозвали Робин Гудом мошенников.


Первые шаги




Что касается рождения нашего героя, то произошло оно самым непримечательным образом в 1875 году в семье скромных европейских эмигрантов (мать — француженка, отец — немец), содержавших магазин бакалейных товаров. Джо надо было вставать в пять утра и весь день стоять за прилавком, прерываясь только на посещение школы. Это оказалось невыносимым для шустрого белобрысого мальчишки, поэтому иногда он устраивал бунт. Вместо того чтобы идти из школы в магазин, Джозеф пробирался на ипподром: там он видел прекрасную взрослую жизнь, в которой никто не работал, а деньги были в таких количествах, что дух захватывало.

В 17 лет Джозеф бросил учебу и устроился коллектором в банке. Однако это занятие никак не удовлетворяло его амбиций. Дело в том, что он решил жениться — на первой красавице и умнице во всей округе. Когда он привел девушку домой, мама отвела его в уголок и сказала: «Сынок, она слишком хороша для тебя. Такой девушке нужен богатый муж». «Я заработаю на все, что она только может пожелать, и еще останется», — заявил Джо. И не обманул.

Вскоре он познакомился с человеком, который, что называется, дал Уэйлу путевку в жизнь. Это был доктор Мэриуэйтер, создатель уникального лекарства от «кожных, желудочных и других болезней». «Эликсир Мэриуэйтера» приготовлялся в огромном чане в подвале докторского дома и на 95 процентов состоял из дождевой воды, в которую добавлялись настой коры крушины, действующий как слабительное, и сладкий ликер для вкуса. Главным образом средство рекламировалось как сильнодействующее лекарство от глистов, которых в те времена подозревали у себя многие жители Чикаго, особенно женского пола.

Едва у дамы делался нездоровый цвет лица или случались проб­лемы с желудком, как она тут же винила во всем паразитов, и обаятельный доктор Мэриуэйтер со своим эликсиром был тут как тут. Уэйла доктор взял на работу в качестве ассистента для выездных сессий в пригородах, где юноша играл подставного покупателя. Он приходил и объявлял, что спас свою жизнь с помощью чудесного средства, после чего покупал эликсира на всю семью. За сезон Джо с доктором обработали весь Иллинойс, Айову и Висконсин, так что наш герой вернулся домой богатым человеком, готовым к женитьбе. Свадьбу сыграли по самым высшим чикагским стандартам.

Лошади
Три знаменитых фильма, снятых по мотивам похождений Уэйла
«Афера» Роя Хилла

Эта картина, неизменно входящая в десятку лучших американских фильмов об аферистах, почти целиком основана на биографии Уэйла: те же декорации, то же время. Центральным стал эпизод с аферой на ипподроме, когда Уэйл организовал поддельный тотализатор, чтобы обмануть богатого азартного игрока.

«Отпетые мошенники» Фрэнка Оза

В фильме использована история о том, как прожженные мошенники Уэйл и Бакминстер сами были обмануты мнимой «невинной аристократкой» во время трансатлантического вояжа. Только вместо круизного лайнера дело происходит в Лос-Анджелесе, а для остроты добавлена конкуренция между героями, которой в реальности не было.

«Дом игр» Дэвида Мэмета

Фильм о том, как аферист предлагает богатой даме участвовать в покерном мошенничестве в качестве подельника, но настоящим объектом аферы является сама дама. Уэйл постоянно пользовался этой схемой, причем однажды завел даже собственное фальшивое подпольное казино.


Уэйл страстно любил бега, породистых лошадей и все, что с этим связано. Он разбирался во всех тонкостях ипподромной жизни, но никогда не играл на тотализаторе. «Я очень быстро понял, что бега, как и казино, устроены для того, чтобы забирать у людей деньги, и остаться в плюсе тут невозможно, — писал Джо в автобио­графии. — Однако это почему-то было за гранью понимания большинства посетителей ипподрома. Это-то меня и привлекало». В атмосфере тотализаторной лихорадки люди были готовы платить любые суммы, и Джо разработал несколько верных схем, как перенаправить эти шальные деньги в свой карман.

Прекрасный пример — афера, главным героем которой стал владелец крупнейшего чикагского театра Макалистера. Джо начал с того, что разместил в «Чикаго трибьюн» объявление, в котором предлагал возможность инвестирования в чрезвычайно выгодное дело. Во времена непуганых миллионеров на такие вещи откликались не только маргиналы, но и вполне себе владельцы городских театров. Макалистер встретился с Уэйлом и спросил, в чем дело. На условиях строжайшей конфиденциальности наш герой сообщил, что муж его сестры работает на телеграфе «Вестерн юнион». Именно к нему приходят результаты крупных бегов по всей стране. Он может дать информацию, какая лошадь победила, за пару минут до того, как ставки будут закрыты. Макалистер был страстным игроком — Уэйл видел его на ипподроме. Он сразу же заглотил наживку, глаза его заблестели. Ничто так не возбуждает игроков, как возможность получить инсайдерскую информацию и поставить на «верную» лошадь, — в этом Джо убеждался не раз. Они договорились, что Макалистер заплатит «мужу сестры» Уэйла 2500 долларов, еще 5 тысяч — человеку на телеграфе в Нью-Йорке, который будет знать, что Чикаго задерживает результаты забега, но никому не скажет. Как только информация о победителе придет в «Вестерн юнион», оператор пошлет сообщение: «Такая-то лошадь задерживается с выходом на старт». Это будет означать, что она выиграла.

Макалистер быстро сделает ставку, и через пару минут оператор пришлет официальные результаты забега. Естественно, никакого «мужа сестры» в «Вестерн юнион» не было. В назначенный день Макалистера отвели в зал, где мошенники организовали фальшивый тотализатор — установили кассы, наняли мелких жуликов и проституток, чтобы они имитировали массовку. Фальшивый оператор фальшивого телеграфа в назначенное время сообщил: «Колорадо задерживает старт». Макалистер бросился к кассе. Но тут двое специально обученных человек из массовки начали драку прямо у окошечка. Как ни пытался театральный продюсер пробиться через них — бесполезно, он не успел сделать ставку до официального объявления результатов. На следующий день Уэйл ждал его в назначенном месте. Когда он узнал про неудачу, то принялся рвать на себе волосы: как же быть, ведь теперь они должны пять тысяч нью-йоркскому оператору! С братом жены еще можно договориться, но тут… Расстроенный Макалистер согласился заплатить всем — при условии, что они попытаются повторить аферу. «Нет проблем! — заявил Уэйл. — Только не сразу, иначе могут заподозрить!»

Конечно же Джо повторил! Где-то через полгода незадачливый продюсер инвестировал 12 тысяч в «специальный прибор для считывания сообщений с телеграфных проводов» — абсолютно бесполезную тяжеленную железную коробку, из которой торчали пучки проводов, но полиция якобы накрыла установщиков прибора на месте преступления, поэтому ничего не вышло.

Провернув несколько подобных афер, Уэйл купил себе огромный особняк в центре Чикаго и завел собственных беговых лошадей. Большую часть денег он отдавал жене, которая инвестировала их в недвижимость, а на оставшиеся все еще немалые суммы закатывал сумасшедшие вечеринки, спуская иногда по тысяче за вечер на танцовщиц кабаре. Впрочем, жена была не в претензии.

Джо чувствовал себя абсолютно безнаказанным, поскольку знал, что жертвы его афер никогда не пойдут в полицию признаваться, что хотели незаконным путем получить информацию о бегах. Однако все испортила женщина. Однажды Уэйл обманул бандершу, любовником которой был глава крупного детективного агентства. Она решила отомстить, нажаловалась, и за Джо днем и ночью стали следить детективы. Они насобирали достаточно доказательств на первую трехмесячную отсидку Уэйла — законы того времени не считали мошенничество серьезным преступлением.

Недвижимость

Через месяц первые любопытные владельцы «элитных земельных участков» все-таки доехали до болота, после чего офис «Элизиума» таинственно исчез за одну ночь.

Выйдя из тюрьмы, Джо решил сменить направление и обратился к еще одному неиссякаемому источнику афер — торговле недвижимостью. Он организовал девелоперскую компанию «Мичиганский Элизиум». По дешевке было куплено болото на озере Мичиган (озеро было традиционным местом летнего отдыха чикагских богачей). В роскошном офисе с кожаными креслами повесили панорамный фотоколлаж, изображавший яхт-клуб, теннисные корты, охотничьи угодья и прочие мифические прелести никчемного куска земли, находившегося в распоряжении «Элизиума». При этом Джо вовсе не собирался торговать паями на болоте. Все было обставлено гораздо тоньше: потенциальной жертве в конфиденциальной беседе предлагалось стать членом закрытого клуба «Элизиум» и построиться на его земле.


Это было исключительно дружеское бесплатное предложение самым респектабельным людям города. Единственный нюанс: чтобы оформить собственность на участок, надо заскочить в специальную контору, где все сделают буквально за 300 долларов (при этом себестоимость болотных участков не превышала доллара). В течение месяца Джо каждый день беспрестанно дарил и оформлял, и ни у одного из участников сделки не возникло желания посмотреть в зубы коню. Однако через месяц первые любопытные клиенты все-таки доехали до болота, после чего офис «Элизиума» таинственно исчез за одну ночь. Его основатель решил отпраздновать это дело поездкой в Париж, где вкусил лучших рыжих танцовщиц кабаре из всех возможных и вернулся совершенным поклонником Европы.

Мелкие аферы
Когда Джо, до нитки промотавшись в Париже, вернулся в Чикаго, ему позарез нужны были деньги. Он решил провернуть одну из классических схем своего арсенала. Мошенник в лучшем парижском костюме, со своим знаменитым бриллиантом в галстуке и огромным перстнем на пальце приходил в ресторан с другом, делая вид, что они не вместе. Уэйл садился в сторонке, а друг вставал к барной стойке и начинал всех спрашивать, знают ли они, кто сидит в углу. Это наследник одной из лучших семей Чикаго, но совершенный шалопай и завсегдатай злачных мест! Шалопай заказывал роскошный ужин, угощал девушек, знакомился с хозяином, который всячески старался угодить миллионеру. Под конец в явном угаре Джо просил хозяина подержать его фамильный перстень в сейфе, ибо там, куда он отправляется с этой феминой, бриллиантам не место. На следующее утро Джо откуда-то из глубин злачных мест присылал хозяину ресторана записку с просьбой отправиться в ломбард и взять под перстень 500 долларов, ибо он что-то промотался. Ресторатор был рад совершить такую услугу и заодно убеждался, что перстень настоящий. Где-то через неделю в том же ресторане все с точностью повторялось на правах старого знакомого.

Вот только, получив 500 долларов, «наследник» так и не приходил за перстнем, который на этот раз оказывался дешевой подделкой. Один из рестораторов заявил на Джо в полицию. Детектива, который взялся все это расследовать, звали Бакминстер. Он был знаток своего дела и довольно быстро выследил Уэйла. Однажды Бакминстер остановил мошенника на улице после очередной аферы. Он заявил, что Джо арестован и должен проследовать за ним в участок. Уэйл не возражал, но на углу улицы неожиданно вытащил из кармана пачку денег и сунул ее в руку Бакминстеру. «Что это?» — спросил слегка ошарашенный полицейский. «Восемь тысяч долларов, — ответил Джо, — мелочь, которую я заработал за утро. Могу взять в напарники».



Так Уэйл познакомился со своим лучшим другом и основным подельником на ближайшие пару десятков лет. «Обратившемуся» Бакминстеру дали кличку Дьякон — за физиономию святоши. Именно бывший полицейский и был партнером Джо в его классической афере с собаками, которую приписывают многим знаменитым жуликам.

Итак, история начиналась с того, что Джо с вымытой и чуть ли не надушенной элегантной собачкой на модном поводке заходил в какой-нибудь бар. Он выпивал стаканчик и рассказывал хозяину, что пес — победитель всяческих выставок, чистокровный представитель своей породы и вообще редкое сокровище. Затем он давал 10 долларов чаевых и просил оставить собаку за стойкой на полчаса, так как ему нужно сходить на деловую встречу. Вскоре после ухода Уэйла в баре появлялся Бакминстер, который, увидев собаку, начинал причитать и хвататься за сердце. Оказывается, именно такую собаку он ищет уже пять лет и готов отдать за нее пятьдесят, нет, сто или даже триста долларов! Хозяин бара отнекивался и просил подождать, когда придет владелец пса. Бакминстер оставлял 50 долларов залога и просил перезвонить ему в отель, если хозяин собаки согласится на сделку. Вскоре появлялся Уэйл с мрачным лицом: он был разорен прямо только что, на деловой встрече. Скрепя сердце, владелец чистокровного представителя породы соглашался отдать его бармену за 250 долларов. Однако, когда тот со своим приобретением являлся в отель, там, конечно, никакого Бакминстера и в помине не было. Ну а собака оказывалась чистокровной дворнягой, которых Уэйл с Дьяконом подстригали и отмывали в товарных количествах.

Большие дела


Однако это, конечно, были мелочи — «аферы на черный день», как их называл Джо. К двадцатым годам он вышел на такой уровень, что прибыль в 100 тысяч с предприятия казалась ему рядовой. Более того, его мошенничества достигли международного масштаба. Например, однажды Уэйл дешево купил прогоревший банк — всего за 75 тысяч. Под поручительство этого банка он написал несколько долговых расписок, подобных современным дорожным чекам. Как правило, американцы ездили с такими бумагами в Европу. Именно туда Джо и отправился с Бакминстером и еще четырьмя товарищами.

В Париже компания познакомилась с шестью сногсшибательными девушками модельной внешности, которые охотно согласились участвовать «в деле». Впрочем, кто бы сомневался: оно представляло собой поход по самым дорогим меховым и ювелирным салонам европейских столиц, где девушки выбирали себе подарки. Их богатые американские друзья расплачивались 100-тысячными банковскими расписками. Продавцы охотно давали сдачу наличными: Европа тогда безоговорочно верила в платежеспособность американских туристов. К концу турне сам Уэйл заработал 292 тысячи долларов.




Кстати, у Джо не было необходимости покупать любовь, он нравился женщинам и не брезговал использовать свою интеллигентскую внешность, особенно любезную перезрелым вдовам, в коммерческих целях. К примеру, однажды приятель-спиритист продал нашему аферисту совершенно готовую к употреблению богатую южанку, которая пришла к нему на сеанс с вопросом, куда ей инвестировать 200 тысяч долларов. Южанке было предсказано, что в ее судьбе появится бородатый мужчина, который решит все вопросы. Уэйл, как раз отрастивший бороду в целях конспирации, охотно приобрел «концессию». Он взял карту Техаса и между землями двух нефтяных гигантов, где в оригинале был пустырь, нарисовал несколько рабочих скважин. А дальше темной субботней ночью роскошный «Фиат-Родстер» Джо «сломался» прямо у ворот огромного по­местья любительницы спиритических сеансов. Конечно, вызвать механика можно было только в понедельник. Воскресенье прошло в томлении, а в понедельник вдова стала покупательницей несуществующих нефтяных скважин за 200 тысяч долларов.

Честная жизнь



В 1925 году Джо обнаруживает, что у него скопилось около миллиона долларов в движимости и недвижимости. В свой 50-летний юбилей, глядя на подрастающую дочь, он решил стать честным бизнесменом, уважаемым в городе. Для этой цели Уэйл купил шестиэтажный отель «Мартиник» на 215 комнат в колониальном стиле. Все было оформлено самым утонченным образом, включая подпольный бар с лучшими напитками (на дворе стоит сухой закон). На какое-то время отель становится одним из самых модных мест города, где устраивают вечеринки высокопоставленные политики, богема, ну и лучшие танцовщицы кабаре, естественно. Однако, как впоследствии напишет сам Уэйл, «все мошенники прогорают именно на том, что пытаются заняться честным бизнесом».

Джо подвели его старые друзья из преступного мира. Когда они узнали про отель, то стали наведываться туда на правах старых приятелей, бронируя лучшие номера и частенько расплачиваясь поддельными чеками. Они знали, что Уэйл не выдаст их полиции, и отель получил в определенных кругах известность как «тихое место для залегания на дно». Приличные клиенты, видя такое обилие подозрительного сброда, поспешно выселялись. Отель приносил все большие убытки, а Джо никак не хотел верить в провал этого предприятия. Он продавал недвижимость, яхту, коллекционные автомобили, вкладывал свои наличные деньги в этот проект, но все зря. В какой-то момент один из постояльцев предложил Уэйлу купить краденые ценные бумаги. Тот согласился, поскольку срочно нуждался в деньгах. Однако бумаги оказались с громкого ограбления, которое было оперативно раскрыто. Джо взяли за соучастие и посадили на пять лет — его самый длинный срок в тюрьме.

Лебединая песня



Когда Уэйл вышел из тюрьмы, мир уже стоял на пороге войны. Джо решил в спешном порядке прокатиться в Старый Свет — так сказать, пока не началось. Он поехал с Бакминстером (конечно, слегка подзаработав перед этим аферами на черный день). На корабле аферисты представились богатыми владельцами медных копей на юге США. Для убедительности у Джо даже имелась пара книжек некоего доктора Руэля, инженера-геолога, который действительно являлся миллионером. Под обложку книжек был аккуратно вклеен поддельный фронтиспис с фотографией Уэйла в очках и завитых усах. Усы и копи оказали чрезвычайно положительное впечатление на юную черноглазую красавицу под вуалью, которая путешествовала с подругой — английской аристократкой высоких кровей. Бакминстер и Уэйл проводили с девушками все свободное время и вскоре узнали потрясающую историю таинственно молчащих черных глаз. Оказалось, это французская герцогиня, сестра последнего герцога Орлеанского. Она занималась организацией побега брата из Франции. Уже в Лондоне, где знакомство приятно продолжилось, красавица оказалась в затруднительном положении и одолжила у богатых американских друзей 10 тысяч долларов — буквально на неделю, до благополучного прибытия брата. Под залог она дала роскошное жемчужное ожерелье. На следующий день Бакминстер пришел в оте­ль чернее тучи.

«Уэйл, — сказал он, — ты знаешь, что чувствует человек, когда становится жертвой мошенников?» «Нет… — ответил толком еще не проснувшийся Джо. — А что?» «Ну так сейчас узнаешь, — сообщил Бакминстер и бросил ему на колени ожерелье. — Это подделка за двадцать пять долларов!» Естественно, «аристократки» исчезли без следа. Да и весь вояж пошел совсем не так, как было задумано. Европе, охваченной предвоенной паникой, было не до американских туристов.

Эпилог



Вскоре после возвращения Уэйл снова попал в тюрьму, и опять по нелепой случайности: его видели в компании людей, совершивших аферу с ценными бумагами. После этого Джо решил окончательно отказаться от своего ремесла. Он стал слишком известен в США, чтобы продолжать заниматься аферами. Смутное время начала века сменилось послевоенным расцветом, законы ужесточились, Америка стала страной легального бизнеса. В пятидесятых годах Уэйл работал простым агентом, который по телефону собирал средства для политиков, благотворительных фондов и церквей. Способности уговорить кого угодно у него было не отнять. В это же время он надиктовал свою автобио­графию одному журналисту. Книга разошлась огромными тиражами, и Джо стал своего рода американской легендой. Увы, многие из писателей и сценаристов, позаимствовавших его классические аферы, не упоминали первоисточник, так что больших денег наш герой с этого не получил. А те восемь миллионов, которые, согласно самым скромным подсчетам, он заработал за свою мошенническую карьеру, растворились как дым.

В конце своей биографии Уэйл признается: «Главное заключалось в том, что деньги нужны мне были вовсе не ради денег, как многим богачам, а исключительно ради удовольствий, которые можно за них купить. Теперь я старый человек, и единственные удовольствия, которые меня действительно привлекают, — прогулки с собакой и разговоры с дочкой. Так что тот факт, что мои миллионы остались в прошлом, меня совсем не расстраивает».

Он умер, когда ему исполнился 101 год, — в трезвом уме и бод­рый духом.