Как работает медная империя миллиардера Игоря Алтушкина │ фото

Игорь Алтушкин создал компанию с годовой выручкой 159 млрд рублей. Как работает его брутальный бизнес — в фотопроекте Forbes.




В 1921 году на переговоры с большевиками в Москву приехал 45-летний шотландец Лесли Уркварт. Бывший владелец Кыштымского медеэлектролитного завода предлагал советской власти, национализировавшей его российский бизнес, концессионное соглашение по развитию медного производства в Кыштыме. Ознакомившись с подробностями соглашения, Владимир Ленин отказался его подписывать, в своем письме Иосифу Сталину и членам политбюро партии большевиков он объяснил: «Обещая нам доходы через два или три года, Уркварт с нас берет деньги сейчас...Облегчение мы будто получим через х (икс) лет, а платить сами начинаем тотчас! <...> Это кабала и грабеж».

Следующий полновластный частный хозяин на кыштымском предприятии появился лишь в октябре 2003 года, когда Игорь Алтушкин завершил ряд сделок по выкупу акций Кыштымского медеэлектролитного завода (КМЭЗ). Уральский предприниматель аккумулировал тогда 55% КМЭЗ. Алтушкин, партнер миллиардеров Искандера Махмудова и Андрея Козицына по Уральской горно-металлургической компании, в начале 2000-х продал свои 15% компании «УГМК-Холдинг» Козицыну, получив при «разводе», как писал «Коммерсантъ», еще и 75% Карабашского медеплавильного комбината — поставщика сырья на КМЭЗ. На базе этих предприятий он начал создавать свою медную империю. Ставка на медь сыграла: в 2003 году средняя цена на этот металл составляла $1724 за тонну, через год — почти $3000, в 2007 году она прыгнула с $3500 до $7000 и с тех пор держится примерно на этом уровне.


Город Кыштым находится в Челябинской области, в двух часах езды от Екатеринбурга, где располагается штаб-квартира Русской медной компании (РМК). Первым крупным промышленником города был Никита Демидов, построивший в 1757 году Верхне-Кыштымский чугуноплавительный и Нижне-Кыштымский железоделательный заводы. Предприятия выпускали продукцию под известной в России и Европе маркой «Два соболя». И сейчас на заводе удивляются демидовской основательности: во время одной из реконструкций рабочие добрались до фундамента из лиственниц, простоявших в сырой земле более двух веков без гниения, на железной обвязке не было даже налета ржавчины. К концу XIX века предприятия, на которых не раз уже сменились владельцы, пришли в упадок. Высокая себестоимость производства и дорогая транспортировка до европейской части страны сильно снизили конкурентоспособность кыштымских заводов. Продажи сокращались, предприятия влезли в долги перед банками, появились задолженности и по заработной плате. Тогда, в 1906 году, в Кыштыме и появился подданный Великобритании Лесли Уркварт. Родившийся в Турции предприниматель, сколотивший капитал на поставках оборудования для бакинских нефтяных промыслов, искал объекты для инвестиций. Осмотрев демидовские заводы, он решил, что перезапустить их вполне возможно, наладив производство меди.

В 1908 году он скупил акции Общества Кыштымских горных заводов и стал его основным пайщиком. Новый владелец запустил две дровяные печи по выплавке меди производительностью 20–30 т в сутки, построил новый корпус электролизного цеха, и в ноябре 1908 года на его Нижне-Кыштымском заводе впервые в России был осуществлен электролиз и налажен промышленный выпуск рафинированной меди. Революция 1917 года полностью лишила Лесли Уркварта бизнеса на территории бывшей Российской империи. Говоривший на шести языках шотландец пытался договориться с новой властью, но из этого ничего не вышло. История частного бизнеса в России была заморожена почти на 80 лет.

Пришедшему в 2003 году на КМЭЗ Игорю Алтушкину пришлось практически сразу вкладываться в замену изношенного оборудования на новое. В 2004 году на это ушло 10,7 млн рублей, через год потребовалось в два раза больше, в 2006 году инвестиции в производство достигли почти 300 млн рублей, в 2007 году — более 770 млн рублей.





За годы присутствия Русской медной компании на КМЭЗ в развитие предприятия было вложено 2,7 млрд рублей. Более 20 млрд рублей было инвестировано в предприятие «Карабашмедь», которое поставляет на Кыштымский завод черновую медь на переработку.



Один из медеплавильных цехов КМЭЗ работает в здании, которое было построено во времена Лесли Уркварта. Лишний кислород из расплавленной в печи меди здесь извлекают «дразнилкой» — сухим стволом березы: стволы один за другим вставляют в печное окно



Мощность производства КМЭЗ составляет 140 000 медных катодов и 140 000 медной катанки в год. При среднегодовой мировой цене на медь в 2019 году $6000 такой объем будет стоить $1,68 млрд. Суммарно все предприятия РМК имеют годовую мощность 220 000 т медных катодов и 235 000 т катанки.




А еще из шламов (остатков) электролитической очистки меди на заводах ежегодно извлекают тонны золота и десятки тонн серебра.




На заводе работает более 1000 человек, средний возраст сотрудников — 43 года. Один из рабочих признался в разговоре с Forbes, что четвертый разряд позволяет ему получать зарплату 30 000 рублей в месяц. По данным Горно-металлургического профсоюза России, средняя зарплата на КМЭЗ в 2019 году составила 38 654 рубля.



Медная катанка диаметром 8 мм — вершина производственных процессов Кыштымского завода. Вся она уходит на экспорт. Чтобы она не окислилась при транспортировке, ее покрывают воском, буты весом 3,3 т плотно оборачивают полиэтиленовой пленкой.



Катанка производится методом непрерывного литья и прокатки.



Расплавленная медь самотеком из шахтной печи поступает в печь-миксер и кристаллизатор, откуда выходит горячей, сбалансированной по химическому составу и температуре заготовкой на прокатный стан.




КМЭЗ выпускает почти 25% всей медной катанки в стране, ее производство запустили на предприятии в июле 2007 года.




Огневое рафинирование меди — начальная стадия переработки. Черновая медь, которая загружается в печи, содержит 96% металла, на выходе из нее расплав содержит уже 99,8%.




Печь Maerz может производить 125 000 т анодной меди в год. Каждый рабочий цикл печи с момента загрузки до розлива занимает 23–24 часа. За это время производится 365–369 т меди. Температура металла в печи — 1195 °C




На выходе из печи медь разливают на аноды весом 283 кг (под каждой «ванночкой» установлены весы), охлаждают и отправляют на дальнейшую очистку в цех электролиза.



Поступившие из медеплавильных цехов аноды погружают в электролизные ванны с катодами, на них в ходе реакции и «пересаживается» медь. Как объясняют на предприятии, «за 4–5 дней происходит нарост на матрице катодного листа толщиной 6–7 мм». После этого специальная машина сдирает с матрицы листы с содержанием меди уже 99,997%, потом их укладывают в стопы весом 1890 кг. Часть катодных листов идет на продажу, часть — в цех производства катанки.



Из шлама, образовавшегося при электролитическом рафинировании меди, на заводе извлекают золото и серебро. Но эти производственные площадки представители предприятия показать отказались.



Рядом с КМЭЗ находится памятник архитектуры XIX века — церковь Николая Чудотворца. На роспись его стен завод в 2017 году направил 32 млн рублей. За пять месяцев мастера расписали около 500 кв. м стен и сводов храма.

Фото: Федор Телков для Forbes
Источник