Какие советские граждане добровольно приехали в блокадный Ленинград

За годы блокады Ленинград покинуло около миллиона человек. Однако были и те, кто добровольно ехал в осаждённый, голодающий город. Что двигало этими людьми?




Специалисты
Командировки в блокадный Ленинград не были редкостью. В первую очередь это касалось врачей.

Эпидемиологическая ситуация в северной столице осложнилась, и собственными силами ленинградские медики не справлялись. Майор медицинской службы Борис Карасёв вспоминал, что отправился в блокадный город в марте 1942 года, окончив Московский мединститут.

«Сразу же после того, как вручили нам дипломы, комсомол заявил: нужны добровольцы в подмогу блокадному Ленинграду. И огласили список добровольцев. В списке этом был и я», — рассказывал Карасёв.

Хотя элемент принуждения присутствовал, многие действительно ехали в Ленинград по зову сердца, желая помочь его жителям. Только в одном автобусе с Карасёвым оказалось 60 медиков. Кроме того, строка в биографии «работал в блокадном Ленинграде» сулила в будущем успешную карьеру.

Врачи, разумеется, питались лучше, чем рядовые блокадники. На работе, как вспоминал Карасёв, ему выдавали ежедневно 500 граммов хлеба (для сравнения, в некоторые периоды блокады рабочие заводов получили в 2 раза меньше). О случаях обморока от голода ни он, ни другие врачи-мемуаристы не упоминают, хотя пишут что порой «падали от усталости».

В Ленинграде продолжала работать промышленность, и в город ехали технические специалисты. Например, учёная Ксения Гемп приехала в Ленинград, чтобы организовать производство продуктов питания из водорослей. Конструктор Алексей Судаев работал в городе с конца 1942 года по июль 1943 года – он руководил производством созданного им пистолета-пулемёта, которым вооружали защитников Ленинграда. Специалист по радиоэлектронике Владимир Котельников прибыл из Уфы, чтобы наладить выпуск механических узлов засекречивания на заводе имени Кулакова.

Творческая интеллигенция
Стремились попасть в Ленинград и штатные пропагандисты советской власти. Например, в апреле 1942 года в качестве военного корреспондента «Правы» туда прилетел на самолёте писатель Александр Фадеев вместе с поэтессой Маргаритой Алигер. В книге «Ленинград в дни блокады» Фадеев пишет о «чуде истории», о том, как голодающие горожане оказывали сопротивление врагу. При этом самых страшных вещей Фадеев не замечает. У него нет упоминаний ни об истинном количестве голодных смертей, ни о людоедстве. Масштабы преступности прозаик тоже приуменьшил.

«Спекуляция в Ленинграде не приобрела и не могла приобрести широкого распространения», — утверждал он.

Известно также о поездках в осаждённый город писателя и журналиста Ивана Виноградова, фотографа Сергея Струнникова и других. Как же питались командированные?

«Блокадниками каждый приехавший встречался с неописуемым восторгом. Во-первых, приезжали друзья, можно было увидеть близкие, родные лица, во-вторых, что было немаловажно, привозили еду», — отмечает исследователь Наталья Громова.

И действительно, Фадеев упоминает о захваченных с собой масле, сыре, сахаре и икре. Но можно предположить, что какая-то часть приехавших получала питание и из другого источника. Известно, что в заколоченном Елисеевском гастрономе располагался спецраспределитель «для избранных», где всю войну были фрукты, мясо. По воспоминаниям бывшей сотрудницы распределителя, Нины Спировой, спецпайки получали несколько «выдающихся деятелей культуры и искусства».

Стремиться в Ленинград творческие люди могли не только для того, чтобы выслужиться перед партией. Пережившая блокаду филолог Ольга Фрейденберг, 18 ноября 1943 года писала своему двоюродному брату, Борису Пастернаку:

«Мы тебя зовем к себе перезимовать, отдохнуть, поработать в спокойствии. Ты найдешь на нашем фронте, в городе-фронте, нужный для тебя материал, какого нет нигде».

Конечно, Фрейденберг могла рассчитывать, что ей что-то перепадёт от спецпайка родственника. Однако она была права – пребывание в блокадном городе давало уникальный опыт, ценный для писателя. Впрочем, Пастернак к ней так и не приехал.