Блюда на пирах петровских времён (8 фото)

Известно, что Петр I предпочитал скромные блюда, хотя и прививал россиянам привычки к западной кухне. Тем не менее, на праздниках, которые устраивались царем и его приближенными, можно было отведать множество деликатесных и необычных блюд, а также стать свидетелем очень оригинальных забав.



Постепенно наш народ привыкал к чужим обычаям в питании и развлечениях.



От райского сада до стола

Любая кухня требует разнообразия продуктов. Во времена Петра в Россию попали множество новых фруктов и овощей, которые очень разнообразили рацион: баклажаны, сельдерей, петрушка, тмин, фенхель, свекла, шалфей, мята, шпинат, фасоль и многие другие культуры. Картофель, который широкое распространение получил уже после Петра, постепенно вытеснил со столов брюкву и репу. В оранжереях стали получать урожаи цитрусовых – известно, что лимоны всегда были на столе у царя. Выращивали там и дыни. А позднее, при Анне Иоанновне, даже получалось культивировать ананасы.



Интересно, что в те времена выращивание «земных плодов» для аристократии стало частью, как сейчас бы сказали, ландшафтного дизайна. Культура парка, которая тоже в то время изменилась, предполагала создание модели рая на земле. Поэтому оранжереи и просто грядки с созревающими овощами считались прекрасным украшением и были частью садово-парковых ансамблей. Гуляя по парку, человек должен был почувствовать себя прародителем человечества, найдя в этом саду не только цветочки, но и все разнообразие земных плодов. Однако, так как время было не очень сытое, этот «рай на земле» приходилось тщательно охранять от грешников-воров.



В этой части Петергофа, вокруг фонтана «Тритон», в старину располагались грядки с овощами. Рядом находится здание старинной оранжереи.
Петровская реформа кухни коснулась не только набора продуктов, но и способов приготовления. От русских печей и горшков аристократия стала постепенно приходить к плитам и сковородам, на которых еду уже не томили и тушили, а жарили и запекали. Кстати, сейчас человечество, обратившись к здоровому питанию, проходит этот путь в обратном направлении. Тогда же в ежедневном меню русской знати появились бифштексы, филе, котлеты, шницели и отбивные. Наши люди освоили бутерброды и стали называть похлебку «супом».



Кого коснулась реформа

Бороды Петр I рубил сгоряча, но с кухней он вел себя более осторожно (если это слово вообще можно применять к нашему царю-реформатору). Высылая в Россию семена новых культур и требуя на ассамблеях меню по новому образцу, он, тем не менее, прекрасно понимал, что перестраивать свои дома ради новых печей крестьяне попросту не будут, поэтому новшества в основном приживались у знати, а к основной части народа попадали уже добровольно, медленно и не полностью. Возможно, что для этого была и еще одна причина – дело в том, что сам царь до самозабвения любил именно русскую кухню. Известно, что ел он много, но еда его удивляла своей простотой. Сохранилось описание ежедневного меню Петра I, которое оставил в своих мемуарах один из ближайших соратников монарха, русский механик Андрей Нартов:
«Кушанье ему было: холодные мяса с солеными лимонами и солеными огурцами, буженина и ветчина, студени с хреном и чесноком, а также щи разные, каши, жаркое из утки или поросенка со сметаной, говядина с моченым яблоком, ржаной хлеб, кислая капуста, тертая редька, пареная репа».
Особенно царь любил хрен, который ел в разных видах, арбузы (и свежие, и соленые), леденцы и перловую кашу. Именно с его легкой руки это блюдо попало в солдатский рацион. Только вариант рецепта Петра очень отличался от современного. Раньше перловку долго вымачивали, а затем томили несколько часов в молоке на водяной бане. Кстати, такое красивое парадное название крупы было придумано перед одним из официальных царских обедов (раньше она называлась просто «ячневая»). Произошло это, кстати, уже при Николае II – блюдо по традиции считалось любимым Романовыми.

Ассамблеи и пиры по новому образцу

Устраивать пиры, собирать множество иностранных гостей и поражать их воображение самому Петру зачастую было некогда, да и неохота. Поэтому большинство таких мероприятий (по поводу военных побед или больших праздников) проводил ближайший друг, соратник, а заодно страшный казнокрад и взяточник Александр Меншиков. Известно, что в первые годы создания Петербурга с продуктами в новой столице было туго, но первый губернатор молодого города себе ни в чем не отказывал (правды ради надо отметить, что постепенно именно благодаря его стараниями кризис с едой был преодолен).



Для пира устанавливали длинные столы, застилали их на новый манер сначала полотном, затем скатертью. Новинками были также полотняные салфетки и столовые приборы из серебра, которые как раз входили в моду и стоили очень дорого. Столы в это время на западный манер начали украшать цветами. «Весь императорский стол утопал в васильках, это было так оригинально и красиво», — писала жена английского посла. Интересно, что в те времена женщин сажали обязательно напротив мужчин, а посередине зала мог быть устроен отдельный стол для карликов.
Из развлечений обязательно звучала музыка, даже во время обычных трапез – Петр не любил есть в тишине. Кроме того, шуму добавляли многочисленные тосты, ведь каждый из них сопровождался звоном литавр оркестра или оружейным салютом снаружи (вероятно, для синхронизации сигнал к пальбе должен был давать специальный человек, выставленный на балконе или в окне). Ближе к концу обеда гостей нужно было поразить чем-либо необычным. Часто таким финальным подарком становился огромный пирог с сюрпризом. Из него могли появиться живые птицы и даже карлики. Это средневековое развлечение называлось «blackbird pie» – «дроздовый пирог» и описывалось еще в поваренной книге XIV века. Правда, чаще всего ограничивались птицами, белками и кроликами. До живых людей дело доходило редко, хотя один старинный источник описывает целый оркестр в пироге.




«Среди прочих угощений на обоих главных столах были поставлены два больших пирога, каждый длиной примерно в пять четвертей локтя. Когда прочие блюда убрали, его величество раскрыл эти стоявшие уже некоторое время пироги, и из каждого выскочило по хорошо одетой карлице. Его величество перенес одну со стола князя Меншикова к свадебному столу, где обе карлицы станцевали маленький менуэт.» (Из описания пира по случаю бракосочетания герцога Курляндского и принцессы Анны в 1710 г. в Петербурге)



Можете не переживать, на самом деле при изготовлении таких чудес кулинарии никого живьем не запекали в печке. Оболочка пирога выпекалась отдельно, наполненная мукой. Затем внизу проделывали отверстие, через него наполнитель высыпали, а птиц, кроликов или шутов запихивали внутрь. Стенки, вероятно, были не очень вкусными, да и птички вряд ли сдерживали естественные потребности, сидя в темноте, так что блюдо это подавалось не для еды, а только для развлечения.
Если кому-то покажется, что подобное безудержное веселье – признак средневековой дикости, вспомните более сладкий и кремовый современный аналог этого блюда, ставший символом мальчишников. Завершался праздник обычно фейерверком, который, в отличие от наших салютов, мог представлять собой настоящее театрализованное шоу. Размах и веселье петровских ассамблей затем с удивлением описывали иностранные гости.