Вы знали, что в Петербурге есть садик Маленького принца?

14 лет за ним ухаживает пенсионер Петр Петрович. Вот история создателя сада и его войны с соседями и коммунальщиками



В начале нулевых пенсионер Петр Петрович Люленов обустроил во дворе на Гражданском проспекте садик Маленького принца — о нем регулярно рассказывают в соцсетях и упоминают в путеводителях. Петербуржец посадил в садике цветы, сделал аккуратные дорожки, скульптуры, фонтаны и даже мост. Каждый день он наблюдает за садиком со своего балкона, но теперь собирается перестать за ним ухаживать — соседи и муниципальные власти не помогают ему с водой для полива растений.

Как Петр Петрович ухаживает за двориком, почему ссорится с соседями и за что ругает местных бабушек? Рассказываем историю садика на окраине Петербурга и его создателя.



Фото: Егор Цветков / «Бумага»

«У меня тут цвело 5 тысяч тюльпанов»

У дома 31 корпус 1 на Гражданском проспекте находится необычный и очень популярный двор: о садике Маленького принца (его еще называют Академическим двориком) петербуржцы пишут в соцсетях, его включают в путеводители по неформальным достопримечательностям — несколько лет назад про него рассказывали даже на «Первом канале».

За садом ежедневно ухаживает 75-летний пенсионер Петр Петрович Люленов. Он самостоятельно сажает цветы, ровняет дорожки и, как рассказывают местные жители, ругается на тех, кто ходит по газону и заезжает в сад с коляской.

На огороженной высоким забором территории дворика — позолоченные сфинксы, их Петр Петрович нашел на помойке при ресторане узбекской кухни; рядом стоят миниатюрные египетские пирамиды, разбиты аккуратные клумбы и дорожки. В центре сада — чуть прикрытый листвой фонтан, есть и пруд с бетонным мостом-аркой, их Петр Петрович тоже сделал сам.



Местные жители рассказывают, что Петр Петрович много времени проводит за работой во дворе и на балконе, откуда он или его жена наблюдают за садиком. Балкон Петра Петровича выделяется на фоне остальных — он украшен цветами и бело-розовыми панелями. С посетителями садика Маленького принца пенсионер обязательно знакомится и проводит небольшую экскурсию, рассказывая историю каждой скульптуры.

Я застаю Петра Петровича во дворе: он поливает цветы и траву вдоль тропинок. На улице прохладно и пасмурно, но он одет легко — в бежевую футболку и потрепанную кожаную жилетку. У него длинные седые волосы и борода с бакенбардами.

— Жаль, вы раньше не пришли. У меня тут 5 тысяч тюльпанов цвело, — сходу заявляет Петр Петрович.

Он приглашает войти в сад через арку, в шаге от которой установлена покрытая золотой краской фигура мальчика и табличка: «Вы входите в Садик маленького принца, созданный любовью и заинтересованностью неравнодушного человека, желающего сделать мир красивее и ярче!» И дальше: «Помните, что цветы не любят прикосновений ни рук, ни носов, продлим им жизнь!»



Фото: Юлия Нугуманова. Снимок сделан два месяца назад

— Зайдите в садик, а я понаблюдаю, как вы идете: мужчины и женщины здесь ходят по-разному, — говорит создатель дворика.

От арки уходят две песчаные дорожки: одна вперед, другая — вправо. Я сворачиваю на вторую, и Петр Петрович удовлетворенно отмечает: «Женщины всегда идут по этой дорожке. В любом возрасте, от трех до трехсот лет, они всегда идут против часовой стрелки! Даже сама черепаха Тортилла так ходила, наверное».

Петра Петровича литературная речь, со скоростью опытного экскурсовода он переходит от одного экспоната садика к другому. Указывает на большой кусок розовой вазы: местная жительница Зоя выбросила ее на помойку, когда вазу разбили внуки.

— С матом выбрасывала, так ругалась! Спросила: а на хэ она тебе нужна?

Теперь в ней растет папоротник. Петр Петрович говорит, что ваза для него — символ распавшейся России.

— А это что? На что похоже? — он указывает на вытянутую фигуру на земле. — Многие говорят, на рыбку. Что? На кинжал?! Ну вы тут мне сейчас понапишете, — он вынимает из кармана маленькое украшение, похожее на фигуру в земле. — Узнали? Это стилизованная лилия королевского французского двора.

Одну из фигур — покрытую золотой краской девушку — Петр Петрович каждый вечер уносит домой, а утром приносит обратно. Это мера предосторожности — чтобы не украли. Как-то это хотел сделать зашедший в садик сосед-десантник.

— Он попытался пырнуть меня, я его 45 минут на болевом приеме держал, — вспоминает Петр Петрович. Говорит, что десантник просто не знал, что создатель садика владеет боевыми искусствами. В интервью «Первому каналу» пенсионер рассказывал, что десантник якобы получил условный срок — Петр Петрович попросил о смягчении наказания.

Над скульптурой девушки возвышается бутон розы с клумбы. Петр Петрович готов рассказывать о себе, только когда она распустится, поэтому просит прийти еще раз.

«Я решил, что важнее примером увлечь людей»

Каждый день Петр Петрович встает в пять утра и ложится за полночь. Он проводит много времени в саду, и даже обустроил себе мастерскую за мусорными баками. Понять, что каморку занял именно Петр Петрович, легко: как и балкон, она украшена наклейками цветов.

Пенсионер замечает даже малейшее изменение в саду: здесь кто-то наступил на фигурку — остался грязный след, и Петр Петрович заботливо вытирает ее руками, а вот на безупречно ровной песчаной дорожке появилась неглубокая вмятина.

— Нервная тетенька, наверное, какая-то прошла, — сетует Петр Петрович, и тут же берет грабли и выравнивает землю.

Петербуржцы в соцсетях рассказывают не только о садике Маленького принца, но и о самом Петре Петровиче. Он будто еще одна достопримечательность района — о нем говорят как о человеке, который своими силами и на свои деньги обустроил живописное пространство.

Про себя пенсионер говорит неохотно: болгарин, вырос в бессарабской деревне «среди роз», два образования — ВГИКовское и юридическое, профессор литературы. Петр Петрович умалчивает, например, что за цикл передач на «Православном радио Санкт-Петербурга» в 2003 году получил литературную премию имени Сергея Александровича Нилуса, а в 2011 — почетный знак правительства «За заботу о красоте города».





— У меня востребованная передача — «Этюды великорусской культуры». Но я решил, что это [обустройство садика] важнее — примером увлечь людей, сделать конкретное дело. Но оно, кажется, никому не нужно, наоборот, крутят пальцем у виска. Одни говорят: «Ему делать нечего», другие — «Он получает 100 тысяч рублей в месяц за работу». А я говорю: покажите мне, где эта касса, где выдают 100 тысяч рублей. Я их заберу и вам половину отдам».

Некоторые соседи жалуются на Петра Петровича: он может накричать, если во дворик зайти с детской коляской, отчитать сошедших с тропинки детей. Еще соседям не нравится, что пенсионер постоянно наблюдает за садиком и его посетителями с балкона. Одна из местных жительниц рассказала о перепалке с женой Люленова, которая тоже периодически следит за двором с балкона.

Петр Петрович рассказывает о своих конфликтах и с соседями-водителями:

— Видите, у меня пуговицы на жилетке примотаны проволокой? Они постоянно хватают меня за нее и говорят: «Когда же ты уже сдохнешь!»

Пока мы разговариваем, мимо проходят две женщины. Они приветствуют Петра Петровича, добродушно справляются о его делах и со смехом интересуются, не холодно ли ему в одной футболке.

«Я сплю чутко, как мать у колыбели — для меня этот садик и есть колыбель»

Еще одна достопримечательность сада — тонкая кованая скамейка Маленького принца. Но сесть на нее невозможно: скамейка расположена на возвышении, а на сидении стоит ваза с цветами. Больше скамеек в садике нет. Петр Петрович не хочет, чтобы на них устраивались и выпивали шумные компании.

— Когда у меня цветут цветы и тихонечко звучит музыка Моцарта, Чайковского либо Глинки — всё самое лучшее, — какой на душе покой, вы не представляете даже! И поэтому никаких скамеек. Где скамейка, там плевки, и, боже упаси, мусорки. Будем мусор из одного места в другое таскать. Русский народ вывелся — обидно до соплей.

Петр Петрович вспоминает тех, кто уже причинил садику вред. На скамейке стояла ваза с розой, в которую вылили пиво, — цветок погиб. Люленову подарили копию бюста Александра Македонского, под нее пенсионер сам собрал подставку; но бюста уже нет — его украли. На одной из фигур в виде египетских пирамид виден скол — это сделал не то бездомный, не то пьяный мужчина.




— Я сплю чутко, как мать у колыбели, потому что для меня этот садик и есть колыбель. Проснулся в три часа ночи от стука, и увидел, что мужчина молотком пытается отбить у пирамиды кусок. Наверно, думал, что это бронза. Я с балкона крикнул, что тут повсюду камеры, — и мужчина убежал.

От Петра Петровича достается и бабушкам с внуками.

— Если бы у нас были бабушки на уровне няни Пушкина, — вздыхает создатель садика и огорченно машет рукой. Он жалуется, что нынешние бабушки выбрасывают в кусты папоротника грязные подгузники, а на замечания отвечают советом найти работу — принимают за местного алкоголика.

При этом пенсионер регулярно подчеркивает: он обустроил всё именно для детей — чтобы они могли видеть красоту и чистоту. И чтобы показать, что всё это можно сделать своими руками. По его словам, местная администрация помогла только поставить ограду.

— Прежде чем стать профессором литературы, я работал в строительстве около 23 лет. Профессионально. Всё, что я делаю, — это не тяп-ляп. Я всё это создаю без мастерской, под открытым небом. С вечера всё подготовлю, а утром ничего нет: арматуру сдают, доски тащат на дачи. Вот так вот я и работаю: шаг вперед, десять назад.

Петр Петрович говорит, что несколько раз цветы из сада якобы воровали цыгане, чтобы потом продать. А небольшой электрический фонтан рядом со сфинксами перестал работать — пенсионер утверждает, что кто-то срезал 20 метров провода.

Создатель сада Маленького принца считает, что окружающие не ценят чужой труд.

— Это прогулочный садик для детей до пяти лет. Всех, кто старше, — не признаю. А когда больше 25 лет исполняется, они плывут, как органическая масса. Взрослые всегда в состоянии алкогольного опьянения, я их терпеть не могу. Дай им волю, они сюда на машине заедут

«Они называют меня оккупантом»

Возле ограды под плотной тканевой накидкой хранятся цистерны с водой для полива сада. Именно вода — главная проблема садика и причина конфликта Петра Петровича с соседями и чиновниками.

В начале сентября петербуржец сообщил, что Люленов перестанет ухаживать за двориком, так как никто не помогает ему с водой для полива. Еще в 2013 году петербурженка создала группу в поддержку садика. По ее словам, на месте двора местные жители хотели обустроить парковку, а на самого пенсионера якобы пишут жалобы.

Этим жарким и засушливым летом воды для полива дворика катастрофически не хватало, жалуется пенсионер. Когда он стал брать воду из подвала, начался конфликт с жильцами.

— Они называют меня оккупантом. Даже если я беру воду, и счет получается на 50 рублей дороже, — поясняет он. Жена, по его словам, разрешает брать воду из их квартиры, но немного: у них тоже установлен счетчик.

Воду, которой он сейчас поливает садик, привозит, по словам Петра Петровича, ЖЭК:

— Но этого недостаточно! У людей участки в шесть соток, а у меня здесь все десять. И деревья, которые работают как мощные насосы.

Раньше неподалеку было озеро — можно было брать воду оттуда, но за лето озеро высохло. Тогда Петр Петрович повесил на ограждение сада табличку: «Тут текст эпитафии». Указаны даты — 2004–2019 годы: Петр Петрович грозится перестать заниматься двориком и оставить его на попечение чиновников и местных жителей. Но так, считает пенсионер, сад долго не протянет.



— Не буду больше садиком заниматься. Я должен рационально использовать свое время, потому что мне отпущено уже не так много. Это я делаю чью-то работу — местного муниципалитета, ЖЭКов и так далее. Они [чиновники и местные жители] считают, что мне делать нечего. У меня двенадцать книг написано, мне надо публикациями заниматься, и своя передача на радио.

Петр Петрович выходит из садика и любуется им сквозь арку.

— Знаете, почему мне не дают воду? Я знаю. Летом здесь было грязно. Убирают два дворника, а грязь всё равно немыслимая. Сюда [к садику] люди льнут, фотографируются, приезжают из разных городов. Люди из окон это видят и сопоставляют: муниципальная территория не убирается, а здесь — чисто, хотя работа бесплатная. Я имею абсолютное преимущество, но и становлюсь помехой. Получается, что лучше принизить меня — чтобы этого протуберанца, всплеска гармонии и культуры не было. И тогда вокруг снова будет серая советская сераль.

«Роза уже не зацветет»

Мы договариваемся встретиться еще раз — когда зацветет та самая роза над скульптурой девушки. Во дворе Петра Петровича нет, входная арка сада перегорожена веревкой с табличкой «Просушка», второй вход и вовсе закрыт на замок.

Поднимаюсь в квартиру. Парадная тоже необычная: на стене первого этажа изображены мальчик и девочка с воздушными шарами и девушка с крыльями. В пролете стоит огромное растение — ветви почти достигают потолка. На этаже Петра Петровича стены завешаны картинами и портретами, около одной из дверей нарисован горящий фонарь.





Петр Петрович не открывает. Через какое-то время он выходит на балкон в белой рубашке и той же жилетке, в которой был при нашей первой встрече, и громко объявляет: «Я болею! Мне не до вас! — и театрально взмахивает рукой. — Я думаю, роза уже не расцветет».

Петр Петрович уходит отдыхать. Его место «сторожа» садика занимает жена — она хмуро следит за двором.

Источник: paperpaper.ru