«Я строил телебашню, которую скоро взорвут»

Тридцать лет назад в центре Свердловска появилась бетонная высотка, которая должна была стать второй по высоте башней России после Останкинской. Похожие башни по типовому проекту с вращающимся рестораном наверху в те годы построили в Вильнюсе и Таллине. Но проект остановился на полпути в конце 80-х: на 200-метровый бетонный каркас так и не подняли шпиль, деньги закончились, а государства-строителя не стало. Символ Екатеринбурга превратился в заброшенный долгострой и памятник советским амбициям.

На вершине предлагали открыть загс или установить фигуру святой Екатерины, с башни прыгали бейсджамперы и решившие свести счеты с жизнью. Но только сейчас дело сдвинулось с мертвой точки — в январе под телебашней появилась строительная техника, а губернатор объявил, что бетонную трубу, окруженную пустырем, снесут. Однозначное решение расстроило горожан, и у башни даже появился ностальгический телеграм-канал, где желающие вспоминают истории о высотке и предлагают альтернативные сносу варианты.



Начало


«Это был самый значимый и амбициозный проект советской власти в Свердловске. В приемной главного архитектора долгое время стоял трехметровый макет телебашни из пластмассы и дерева», — вспоминает хранитель музея истории Екатеринбурга Сергей Скробов. Вышка должна была стать частью благоустроенного квартала на набережной Исети. Между улицами Декабристов и Куйбышева, на месте дореволюционного жилого деревянного квартала, градостроители задумали красивый район с большим парком. Цирк с ажурным куполом, музей природы с планетарием, Дворец пионеров, раскинутый прямо над рекой, и телебашня с рестораном и смотровой площадкой наверху — комплекс должен был стать главным местом отдыха советских граждан.

Цирк возвели в начале 80-х, и он быстро стал визитной карточкой Свердловска. Затем с 1983 года официально начали строительство телебашни. Горожане увидели каркас только к концу десятилетия, когда фундамент был готов и труба поползла наверх, на 200-метровую высоту. Основную часть построили очень быстро — за полгода. Башню строили из сверхпрочного бетона и способом монолитного литья, то есть трубоклады без остановки шаг за шагом поднимались наверх.



К концу строительства маленькую 192-метровую телебашню в парке имени Павлика Морозова хотели снести. Построенная в 1955-м, она уже не удовлетворяла возрастающие запросы телевидения — ее сигнал едва доставал до Шувакиша (поселка на северо-западной окраине Екатеринбурга), и то с перебоями. А новая вещала бы на весь Свердловск и ближайшие города вплоть до Нижнего Тагила. Еще в вышке собирались открыть ресторан «Седьмое небо», как в Москве, и разместить оборудование органов госбезопасности. Из-за них стройке придавали военное значение, а фотографии строительства нельзя было публиковать в прессе.

Проект был типовым: точно такие же вышки построили в Вильнюсе и Таллине с разницей в форме платформы наверху. На территории РСФСР типовые башни должны были появиться в Свердловске, а еще в Перми и Владивостоке. К 1991 году строители закончили только этап бетонирования — они возвели каркас бетонной трубы с иллюминаторами и проделали дыру наверху, чтобы можно было поднимать части металлического шпиля. Но с началом перестройки объект перестали финансировать, и люди просто ушли. Никого не заботило, что будет с башней дальше, — от непогоды и холодов ее не защитили, а железная арматура так и осталась торчать из бетонных стен.



Вальтер и его башня


Семья 75-летнего Вальтера Рейнгольда до сих пор живет в доме, который достался ему в наследство от работы на телебашне. В трехкомнатной квартире в Заречном раньше жили рабочие, в прихожей на гвоздях висели фуфайки. Сейчас дома ничего не напоминает о коллективном прошлом. На книжной полке стоят томики по трубостроительству, а из окна видна труба котельной. Строитель показывает на красно-белую вышку и говорит: «Что телебашня, что труба — одно и то же. Башня — прототип железобетонной дымовой трубы, только выше и объемней, в ней есть иллюминаторы и перекрытия с помещениями под оборудование».

Три десятка лет назад Вальтер отправился в командировку из Казахстана в закрытый Свердловск, чтобы немного поработать на местной телебашне, а потом уехать в Пермь и возводить точно такую же высотку там. «Жена поставила мне условие: хватит командировок, пора прибиваться к берегу. Я должен был строить объект на Каме, но денег не хватило, и пермский проект закрылся. Тогда начальник сказал, мол, оставайся тут, а потом будешь строить трубы в области. Вручил мне ключи от квартиры, я позвонил жене и сказал, что мы будем жить в Свердловске».

Рейнгольд работал прорабом. Каждый день он поднимался наверх, следил, чтобы была смазана опалубка и чтобы на арматуре не было следов ржавчины. Кроме того, он занимался документами, отдавал образцы бетона на испытания, контролировал качество стройматериалов: «Если сейчас поднять документы, на всех будет моя подпись».




«Когда я пришел, башня была высотой 20 метров. Я построил еще 200 метров. Мы работали без остановки — суть монолита в непрерывном бетонировании без стыков и швов», — вспоминает он. Возведением железобетонного ствола занимались две бригады по восемь человек. С утра до самого вечера, а в последние месяцы круглосуточно, они поднимались на высоту, вязали сетку из арматур, собирали опалубку, заливали бетон. В итоге 200-метровый ствол возвели за полгода. «Мы свою работу выполнили и сдали, — рассказывает Вальтер. — После там начинали работать теплотехники, монтеры, лифтеры, сантехники, электрики. Следующим этапом должно было стать возведение шпиля».

Строитель уверен, что для возведения башни выбрали удачное место: «На вершине планировали открыть смотровую площадку, и центр города отлично подходил для этого. В первые подъемы мне нравилось смотреть на Свердловск с такой высоты: широкие проспекты, дома, заводы, парки. А потом я быстро привык, и романтика ушла. Страшно не было никогда. Многие думают, что трубоклады — отчаянные люди, а на самом деле ничего особенного нет: наверху всюду ограждения и строгая техника безопасности».

Когда бетонные работы закончились, Вальтер отправился на другие городские объекты, но за судьбой главной городской вышки следил. «Когда мы ее сдали, даже и не думали, что все так закончится. Помню, были какие-то проблемы с кранами, которые должны были устанавливать шпиль. А потом началась перестройка и все полетело в тартарары. Башня оказалась никому не нужна», — вспоминает строитель.

В последний раз Рейнгольд приходил к башне лет десять назад: на земле ржавели конструкции, которые должны были держать шпиль наверху. Как правильней поступать с башней, строитель не может сказать однозначно: «С одной стороны, для народного хозяйства она уже не нужна. А с другой, внутри екает, когда думаю, что ее не станет. Благодаря ей я с женой попал в этот прекрасный город, здесь выросли мои дети и внуки. Я горжусь, что строил ее, но мне больно, когда я вижу этот мертвый памятник».



Запустение и конец


После того, как башню бросили, начались пожары. «Горели деревянные леса внутри и бытовки вокруг. Особенную популярность башня приобрела в 1998 году, когда выстраивались очереди, чтобы посмотреть салют в честь юбилея города», — рассказывает историк Сергей Скробов. Точной статистики, сколько здесь разбилось людей, нет. В СМИ мелькают числа от нескольких до 50 человек. Местные телеканалы нередко снимали у подножия треш-сюжеты — сорвавшихся людей железная шахта запросто перемалывала, а на стенах стало появляться все больше эпитафий.

Городской фольклор переименовал телебашню в «Башню смерти», и приезжим начали рассказывать легенды про кровавый пол и призраков на вышке. В начале 2000-х власти решили прекратить безумие, заварили вход, а вокруг организовали автостоянку, где охранники с собаками следили, чтобы к башне никто не приближался.

Пять лет назад башню и 4,5 гектара вокруг передали в собственность областным властям. Те пообещали провести конкурс и решить, что делать с объектом дальше. Архитекторы предлагали открыть наверху загс, построить вокруг высотные жилые дома, сделать внутри маяк или гигантскую церковь, или же просто поставить на вершине статую святой Екатерины с крестом в руках. Но конкурс окончился бесславно.

«Дальше нескольких картинок, где стеб неотличим от рациональной задумки, мы никуда не продвинулись, — городской исследователь Дмитрий Москвин говорит, что не видит смысла в эстетизации башни. — К ней невозможно относиться как к функциональному сооружению, скорее, как к арт-объекту. Однако у нас даже обычную уличную скульптуру установить — целая эпопея. Никаким ярко выраженным смыслом и ценностью эта башня для горожан не обладает, и я считаю, что демонтаж башни возможен и допустим».




«Башня — точно не памятник. И не символ какого-то исторического события. Это символ бесхозяйственности. Мы искали разные формы применения телевизионной вышки. И должен констатировать, что инвесторов для реализации какой-либо идеи нет. Плохо, что мы не можем вовлечь эту территорию в оборот. Именно поэтому принято решение о сносе. И даже в ходе обсуждения в моем „Инстаграме“ большинство его поддержали», — рассказал на ежегодной пресс-конференции губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев.

О том, что вышку снесут, власти впервые заговорили всерьез в 2017 году. Башню и землю вокруг передали Уральской горно-металлургической компании, чтобы построить на ее месте ледовый дворец для хоккейного клуба «Автомобилист». Металлурги провели конкурс и рассказали, каким образом будут сносить телебашню. С помощью технологии направленного разрушения верхняя часть сначала сложится в нижнюю, а затем ствол упадет в сторону реки Исети, на земляную насыпь. Процесс пройдет в два этапа с разницей от 1 до 5 минут. Сносить башню будет компания из Магнитогорска — общество «Работы взрывные специальные».

В середине января к подножию вышки пригнали технику. Пока одни специалисты на месте проектируют снос, другие установят новое ограждение стройплощадки и начнут строить земляную насыпь для падения обломков — демпфер. Весомых аргументов за сохранение башни город не находит, однако одновременно власти заявляют о начале строительства новой телебашни — на Уралмаше.



Екатеринбургская телебашня, 1983



Таллинская телебашня, 1975



Вильнюсская телебашня, 1974


Башни-близнецы


Пусть и не функционирующая, телебашня в Екатеринбурге стала узнаваемой и любимой частью городского ландшафта. О том, какой достопримечательностью она могла бы стать, можно судить по судьбе ее близнеца в Вильнюсе. Литовскую башню начали строить в 1974 году и успели запустить до перестроечных треволнений, в январе 1981-го. Сейчас 327-метровая башня — самое высокое сооружение страны. Обзорная площадка и ресторан «Млечный путь» (вращающийся, как и ресторан в Останкинской башне) находятся на высоте 165 метров.

С 2000 года на Рождество башню украшали гирляндами, а с 2015 — 36-ю лазерными лучами. Во время чемпионатов мира и Европы по баскетболу на башню надевали баскетбольное кольцо, а еще телебашня украшает медали победителей вильнюсских марафонов. В 2018 году, когда екатеринбургская телебашня пропадет с горизонта, телебашню в Вильнюсе планируют закрыть на реконструкцию.

Третья сестра башен, таллинская, была открыта на год раньше вильнюсской, в 1980-м. Башня с 50-сантиметровыми бетонными стенами достигает в высоту 314 метров и весит больше 20 тысяч тонн. От подвала башни к шпилю ведут 1050 ступенек. Ее уже не раз реконструировали — в 1994 году, например, новая антенна, установленная с вертолета, пробила крышу и окна обзорного ресторана. В последний раз вышку закрывали на реконструкцию на пять лет и снова запустили в 2012 году.

Фото: обложка, 1, 4, 6 — Антон Сметанин, 2, 3, 5, 8 — Сергей Потеряев, 9 — Guillaume Speurt/flickr.com (CC BY-SA 2.0), 10 — Игорь Литвяк / Фотобанк Лори / Legion-Media
Источник: the-village.ru

На эту же тему:
#Моябашня: какой в Екатеринбурге запомнят недостроенную телебашню
Башня, которую мы потеряли: дизайнер показал, как бы выглядел Екатеринбург с достроенной телевышкой