«Никакой мистики — чистая металлургия»: как на Урале льют церковные колокола для всей России (24 фото)

Три недели времени, несколько тонн медного лома, гипса, песка, воск, свиное сало и классическое металлургическое образование. Как из этого набора ингредиентов отлить качественный колокол — рассказываем в репортаже.



Завод «Пятков и Ко» за год отливает более 100 тыс. тонн колоколов. И хотя рекордное количество — свыше 200 тыс. тонн — сделали еще 15 лет назад, в 2002 г., нынешние объемы в несколько раз превосходят количество колоколов, которые за год отливают все заводы Европы.

«Наши колокола висят в звонницах православных церквей в Сербии, Болгарии, Румынии, Америки. Есть они и на святой горе Афон в Греции. О храмах России я уж не говорю — ежегодно более ста церквей из разных регионов России закупают нашу продукцию. Мы отливали колокола для собора Василия Блаженного и Донского монастыря в Москве, а самый большой наш колокол, весом 18 тонн, уехал в Чувашию», — рассказывает директор Николай Пятков, давший заводу свое имя.



Первый свой колокол Николай Пятков, тогда начальник литейного участка на УАЗе, отлил в 1990 г. в компании с коллегой — старшим технологом Модестом Ощуковым. В 1991 г. они зарегистрировали свое предприятие и начали лить колокола на площадях Синарского трубного завода. Собственные производственные помещения появились в 2003 г.


Дело свое Николай Геннадьевич любит и о колоколах готов говорить часами. Собственно, он и провел экскурсию по производству, рассказав обо всех этапах изготовления колокола (а их немало), а заодно — об истории колокола как такового.



Колокол становится колоколом, когда его освящают, до этого он — изделие металлургического производства. «Но никакое благословение не даст колоколу звучание, если технология нарушена. Так что главное в нашем деле — жестко соблюдать технологические процессы. Никакой мистики и старинных рецептов — чистая металлургия», — уверен Николай Пятков.

— Колокола в России всегда любили. Согласно подсчетам статистиков, в нашей стране колоколов было больше, чем в любой другой. В Россию они, как водится, попали с Западной Европы — примерно в XI веке.

Как они появились там — вопрос отдельный. На этот счет есть легенда: епископ Павлин Милостливый из итальянского городка в провинции Кампанья, прогуливаясь ясным летним днем, уснул на лугу. И во сне ему явились ангелы, звонившие в колокольчики — такие же, как синие цветы на том самом лугу. Проснувшись, епископ вернулся в город и заказал мастерам изготовить такие колокольчики, чтобы использовать их звон во время богослужений. С тех пор колокола стали распространяться по Европе, пришли в Византию, а уж оттуда попали к нам. Колокола еще долго назывались «кампан» — как итальянская провиция. И наука о колоколах до сих пор носит название «кампанология».



Николай Пятков не только производит колокола, но и собирает их: часть старинных колоколов стоит при входе на завод, часть хранится в помещении. «У нас пока нет нормального офиса. Как отстроим его — откроем музей», — делится планами директор «Пятков и Ко».


Первые колокола, появившиеся на Руси, были совсем не такой формы, к которой мы привыкли сейчас. По сути это были перевернутые котлы. Они отливались во всей Европе и в России вплоть до XVII в.



Если разрезать колокол (это называется профиль), станет понятно, что металл его нижнего края значительно толще, чем сверху. «Даже когда колокол имел форму котла, мастера интуитивно утолщали его книзу, чтобы он не ломался, ведь туда приходит основная ударная сила», — рассказывает Николай Пятков.

В ХVII в. звучанием колокола заинтересовались голландцы. Композитор, учитель музыки Якоб ван Эйк и литейщики братья Хемани стали гармонизировать колокола, добиваясь чистоты звучания с помощью изменения формы. Они выяснили, что разница между поперечными и продольными колебаниями — ровно октава. А юбка, которая по толщине профиля в три раза толще металла сверху, — еще на октаву выше среднего тона. Так в итоге и появился тот колокол, который сейчас привычен для нас.

Впрочем, в Россию эти чисто звучащие колокола так и не пришли. По меркам западной цивилизации, наши колокола не настроены, они от балды. Знаете, кто учил русских лить колокола — западные пушкари! Даже не так: западные пушечные мастера учили наших пушечных мастеров лить пушки, а заодно — колокола.

В итоге у нас родилась такая традиция колокольного звона, которой нет больше нигде в мире. Русская колокольня — ни одного чистого тона, ни одного чистого интервала. Но тем не менее этот звон пробуждает не меньше чувств, чем выверенная гармония.



Состав колокольного сплава известен уже много веков: 80% — медь, 20% — олово. Но вот загвоздка: при одном и том же химическом составе медь может звучать, а может — нет. «Все дело в литейных тонкостях, — с улыбкой замечает Николай Пятков. — Способность металла петь зависит от его структуры, зерна. А вот как получить зерно — вопрос технологий. Мы свой вариант нашли».

В 1930–1931 гг. все наши колокольные традиции пустили по морю: советская власть активно боролась с религией. Церкви взрывали, а колокола — не пропадать же металлу — собрали и вывезли в Америку. ХХ век для колокольного литья мы по большому счету потеряли.

Я заканчивал металлургический факультет УПИ и долгое время работал в литейке. Когда в начале 90-х в Каменске-Уральском после долгих лет открыли Покровскую церковь, я решил отлить для нее колокола. Учить меня было некому, все узнавал сам — или по книгам, или в общении с такими же энтузиастами. Пробовал, ошибался — в итоге нашел рецепт.



Изготовление колокола — процесс многоступенчатый. Многие операции проводятся параллельно. На заводе «Пятков и Ко» работают 30 человек. Собственно на производстве занято 26. «Два работника — мужички-стерженщики, — шутит Николай Пятков. — Из смеси песка со смолой они подготавливают стержень — эта часть будет отвечать за полость в готовом колоколе».



Когда стержень подсохнет, его покрасят специальной краской на спирту и подожгут — чтобы быстрее высохла. Зрелищно! Краска обеспечивает гладкость поверхности — это важно для дальнейшего процесса.




На этой стене — лекала, по которым будут в дальнейшем делать модель для колокола. Чертежи Николай Геннадьевич делает собственноручно: «От профиля во многом зависит звучание колокола. Мои чертежи — основа этого профиля. Хотя, скажу честно, нового я ничего не изобрел: профили наработаны веками, мы просто используем готовые образцы».


Мы работаем по дедовским методам. При изготовлении модели для колокола (ее еще называют протоколокол или фальшколокол), к примеру, используем самый обычный гончарный круг. А саму модель, как и форму, делаем из песка и гипса — тут немного отошли от канонов: традиционно для этого используется глина. Песок — кварцевый, нам его поставляют с карьера Хрустальный.

Чтобы на колоколе были изображения и надписи, используем воск — в местных приходах нам дают свечные огарки. Поэтому пахнет в нашей художественной мастерской не только воском, но и ладаном.



«Все изображения наш художник вначале делает из пластилина, затем переводит в гипс. Затем на гипс наносится горячий воск. Когда он застывает, получается слепок. Его мы клеим на протоколокол на самое обычное свиное сало, на котором картошку жарят, — так оно легко отойдет от модели, оставшись в форме», — рассказывает колокольных дел мастер.




Фальшколокол с восковыми изображениями облепляют смесью песка и гипса, надевают металлический кожух и окончательно забивают все песчаной смесью. Осторожно снимают с модели — изображения остаются на форме — и отправляют в печь. Во время знойного отдыха формы при температуре 300 градусов воск вытапливается — в форме образуются полости, которые впоследствии станут буквами и ликами.


Большой колокол — от 90 до 1140 кг — сохнет неделю. Маленьким для этого требуются сутки. Большие и средние колокола мы отливаем раз в неделю — по пятницам, малые льем каждый день с понедельника по четверг. Бывают у нас и колоссы — свыше 2 тонн. Их делаем параллельно — для таких гигантов у нас есть отдельное сушило.



Просохшие формы соединяют со стержнями, и дальше начинается самая зрелищная часть: в кожух заливают раскаленный металл, который заполняет все образовавшиеся полости. Остывают колокола до понедельника. Потом их выбивают из формы и шлифуют пневмоинструментом и песком. Эта операция делается вручную — хоть с колоком на 5 кг, хоть с 12-тонным гигантом.


Литьё колоколов - особенное зрелище.










Язык для колокола не льется: по традиции он делается цельнокованым — из одного куска стали. Вес его, как правило, составляет треть веса колокола.

В современной кузне язык для колокола делают пневмомолотом






Все колокола мы обязательно пробуем — как они звучат. Делаем это не по канонам — за языки не дергаем, просто стучим колотушками. Но оценить звук это не мешает. Тем более что, повторюсь, наши колокола, традиционно русские — негармонические.

Бывает, приходят ко мне с запросом: «Батюшка просил колокол си-бемоль». Какой, говорю, к собакам си-бемоль?! Батюшка ваш музыкант? Нет. Да и звонить колокола будут для всего прихода, а не для отдельных музыкантов. Так что никаких си-бемолей.

Хотя в большинстве своем заказчики выбирают колокол не по ноте, а по карману. Какая разница, что колокол будет издавать ля второй октавы, если он весит 3 тонны, а денег на 300 кг?! А уж подобрать хорошие трезвучья, переборы из нашей номенклатуры на необходимую сумму мы сможем.



В среднем 1 кг колокольного литья стоит 1000 руб. Минимальный набор — из пяти колоколов — можно сделать за 200 тыс. Правда, по словам Николая Пяткова, это будет как гитара с одной струной. На 1,5 млн руб. можно приобрести полноценную «шестиструнку». Инструмент высшего качества стоит в районе 25 млн руб., как «Большой Златоуст» в Екатеринбурге. Кстати, там висят именно пятковские колокола.

Источник: 66.ru