Как парни помогли восстановить справедливость

Далее вас ждет рассказ о том, как компания парней не осталась равнодушной к чужой беде и оказала помощь совершенно незнакомому человеку, а также помогла восстановить справедливость.



Далее рассказ автора:

Первым зимним вечером мы с друзьями возвращались из очередной загородной поездки за запчастями для дрифтовых авто. Рейд был неудачный, в куче моего барахла, официально именуемым «загородным» складом, тяги Панары найдено не было, но веселые Алексей и Андрей подкалывали друг друга, а я как обычно вставлял какие-то неуместные комментарии.

С таким позитивным шумом мы въехали в действие знака «населённый пункт», обычная пригородная деревня недалеко от Челябинска. Узкая двухполосная дорога немного петляет вдоль домов, как вдруг фары выхватили из ночной мглы справа возле вигвама остановки общественного транспорта девушку, которая истошно махала рукой. Рядом с ней лежал мужчина, в какой-то непонятной пьяной позе.

Даже на 60 км/ч это изображение в лобовом пропало через секунду, а дальше ближний свет вновь отвоёвывал у дороги лишь голую отсыпку обочины. Но все заметили эту картину, и началось бурное обсуждение.
— Ну, что остановимся? – спросил у всех Алексей, который был за рулем.
— Да похоже просто пьяный, – парировал Андрей.
— Тем более туда шли люди. Видели? – успокаивая всех, добавил Алексей.
— Можно и остановится, нас же много, – добавил я.
— Ну ты бы остановился, будь ты за рулем, — повернулся Алекс ко мне.
Я ничего не ответил. Но внутри меня начали рассуждать как бы несколько голосов:
«Остановился бы я поздно вечером, в темной деревушке без освещения, недалеко от Челябинска с подозрительно активной девушкой? Остановился, если нас сидело бы столько же в машине как сейчас – три нормально сложенных парня, не дохлики, не молокососы, а вполне взрослые, можно сказать в рассвете сил парни. А вот если один – то, наверное бы, нет, небезопасно – оправдывал я сам себя в не произошедшей со мной ситуации, простыми словами – отказывая человеку в помощи».
Не знаю, сколько времени прошло внутри моих «мозговых» диалогов, но мы уже почти выехали из деревни.
— Сразу бы, наверное, нет, слишком быстро мы проехали, – как мне показалось совсем неуместно сказал я.
-Ой, да ла-а-адно, быстро, – мгновенно среагировал Алексей, как будто и не было моей затяжной паузы, – согласись, останавливаться просто опасно.
Тем временем наш дизельный Дастер проехал знак «конец населённого пункта», и начался подъем в гору, быстро нагоняя попутную машину впереди. Встречная машина моргнула нам двоим. «Похоже, впереди гаишки», — подумал я.

— Смотри, у Спектры нет правого зеркала, – быстро заметил Алексей отсутсвующий элемент у попутной машины. Скорее всего потому, что он был за рулем и особенно внимательно смотрел на дорогу.
Грязная Kia Spectra, несмотря на то, что мы выехали из населённого пункта, не думала разгоняться, а пилила 50 км/ч, немного повиливая из-стороны в сторону. Из-за подъема и встречных машин мы не могли ее обогнать метров 500.
— А вдруг эта машина могла сбить того «нашего пьяного», который лежал в деревне. Смотри, как подозрительно неуверенно едет, будто пьяный за рулем. Записывай номер машины! – предложил наш рулевой.




Сфотографировать номер не получилось и я ввел клавиатурой, вручную через заметки.
— Давай обгоним и глянем на водителя.
Машина оказалось затонированной и водителя совсем не видно, но открылась причина моргания встречных машин. Осторожно крадущаяся Spectra ехала с дальним светом.
— Разворачиваемся и возвращаемся в деревню, а вдруг действительно сбили? – в тоне Алексея было больше утвердительного, нежели вопросительного.
— Ага, – быстро согласились мы с Андреем.
Мы остановились на обочине, снова пропустили вперёд странную Спектру и развернулись. До деревни мы отъехали на 1,5 километра.
«Быстрей, быстрей», – подгонял я Алексея, но даже чипованный дизельный Дастер (мощность с 90 л.с. возросла до 110 л.с.), с тремя людьми разгонялся также, как и тридцатилетняя вазовская шестерка.
Их уже, наверное, увезли попутные машины – думал я про себя. Та длиннющая минута словно закольцевалась на диджейском пульте.
Прямо со встречной полосы, Алекс крикнул, не дождавшись полностью опущенного бокового стекла.
— Что случилось?
— Сбила машина.
Мы сразу съехали на обочину.
— А что за машина?
— Похожа на черную Приору, вот зеркало машины, – показала она на черный предмет прямо на проезжей части, которые проезжие машины норовили сломать.
Пока мы рассматривали зеркало, девушка похоже дозвонилась до скорой и описывала состояние пострадавшего, который был в сознании, приподнялся на локтях и смотрел куда-то вдаль. Второй молодой человек, которого мы во время первого проезда определили в помогающие, вел себя странно: пытался остановить машину, хотя к нам не походил. Смахивал на пьяного.
Зеркало оказалось грязным, темно вишнёвого цвета, словно запёкшаяся кровь. Точно! Это та Спектра.
— Записывай номер Спектры, — торопили мы блондинку после ее телефонного разговора.
Быстро уехать не получилось, несмотря на то, что я сгорал от нетерпения. Заминка была вызвана тем, что девушка набирала на старенькой кнопочной Нокии буквенно-циферный государственный идентификатор машины.
В погоню! Мы стремглав вылетели из деревни. Несмотря на «улиточную» динамику разгона, скорость как таковая не ощущалась на пассажирском сиденье, в отличие от «ветренного» Логана. Если бы не алый спидометр, показывающий трехзначные цифры перемещения в пространстве, я бы подумал, что мы едем километров 80.
После того подъема, где мы в буквальном смысле разъехались со Спектрой, в метрах 500 слева, в лесу чуть поодаль стояла машина с ближним светом и аварийкой.
Но мы, набрав ход, пронеслись мимо нее прямо.
— Это точно та машина, — настаивал Алекс, пока Дастер поглощал ночную темноту, двигаясь в сторону Челябинска.
— Да скорее всего там молодая пара сидит и занимается чем-нибудь, – намекнул я.
— Ага, с включенными фарами и аварийкой? – вопрошал Андрей.
-Вот-вот были бы они голубками, выключили бы они все и не палились, – настаивал Алекс.
— В любом случае ты уже далеко проехал прямо. Они точно проехали дальше без остановки. Проблема в том, что скоро будет большая развязка и если они проехали ее не прямо, то мы их точно уже не найдем, – озвучил я свои логические расчёты.
Первый километр, второй, третий. Развязка. Проехали мост прямо, и сразу после него появились вдалеке огоньки габаритных фонарей. Подъезжая к очередной остановке с пешеходным переходом, машина практически остановилась, и натужно стала разгоняться. Эта та Спектра!
Внутри я ликовал, прогнозные координаты машины в случае, если она никуда не свернет и будет двигаться со скоростью около 60 км/ч, оказались невероятно точными.
— Но что теперь делать? Может аккуратно зажать их и заставить остановиться и поговорить?
— Не, — Алекс сразу отмел мою идею, — а вдруг у них травматика, плюс мы не знаем кто в самой машине и сколько их. Давай лучше этим займутся те, кто на этом специализируются. Андрей набирай номер! – обратился он к переднему пассажиру.
— А какой?
— Попробуй 112 или 020?
На 112 никто не отвечал в течение 2 минут, хотя это номер службы спасения. Ну как же так! На 020 ответила девушка.
Как только послышался женский голос, Андрей передал телефон Алексу со словами:
— Блин, я не знаю, что говорить. На, ты объясни.
— Мы преследуем машину, которая предположительно сбила пешехода в населённом пункте «Малые луши». Есть ли у вас какая-то машина на въезде в город, не могли бы вы остановить данный автомобиль для проверки?
В ответ потребовали полностью назвать ФИО и оставить контактный телефон и назвать марку и гос.номер машины, которая предположительно совершила ДТП. «Информация принята», и положили трубку.
— И что, что принята, теперь то что делать? Ехать домой или все так и плестись за этой развалюхой?! – задал нам вопрос Алексей.
— Если уедем, то они точно ее не найдут. Гарантия 146%, поставят ее в гараж в отстойник и все.
— Алекс, ну вот вспомни, сколько раз тебя за последние полгода вообще останавливали, даже ночью? – добавил я к реплике Андрея.
— Ни разу.
Ползем за ними дальше. Алое небо над дорогой говорило, что скоро мы будем въезжать в Челябинск.
Звонок на телефон Андрея. Женский голос начал задавать вопросы.
— Где сейчас находится машина?
— Через несколько минут будет въезжать в город. У вас есть там свободная машина? Пусть встретит Спектру на въезде.
— Да я передала свободным экипажам о машине.
— Нам то что делать?
— Можете следовать за ними, — робко ответил голос в телефоне, – я передала ваш контактный телефон напрямую экипажу.
В Kia Spectra началась какая-то возня, задняя дверь неожиданно приоткрылась и в таком положении была в течение пару минут. Творится что-то неладное.





Мы въехали в Челябинск – патрульного не было. Но на первой развилке слева заискрила светоотражающая одежда. Наше внутреннее «ура», сменилось на «эхх». Это были коммунальщики, которые традиционно устраняли подземные ключи воды, после первых заморозков.
Киа похоже не на шутку испугалась светоотражающую одежду и с крайней левой неуклюже повернула направо. И поехала еще медленнее, Алекс почувствовал, что нас раскрыли, и начал ехать на еще большем отдалении.
— Я вот поражаюсь насколько оперативно работает наша полиция. Ну неужто нет ни одной машины. Сейчас в город заедем, потом фиг их найдешь!
Тут мы начали вспоминать все случаи, когда полиция приезжает через такое количество часов, что на самолете можно было долететь уже до Америки.
На первом светофоре видно как грязе-вишневая Киа колеблется, куда ей ехать — направо или прямо, а мы стоим в 300 метрах на обочине. Алекс понял, что лучше уже близко не подъезжать.
А на следующем пересечении машина резко поворачивает направо и останавливается на остановке, мы проехали дальше и повернули во двор и встали на парковке в зоне видимости.
Снова звонок. Оказывается, наряд выехал чуть ли не с другой стороны пригородов. Похоже, из-за того, что ДТП за городом, относилось к тому району, выехал не ближайший экипаж, а ответственный за этот участок. Приблизительное время прибытия 30 минут.
— Да вы что там? Неужели ближайшей машины нет?
Тем временем, в Спектре после 10 минут началась активность. С переднего ряда вышло две женщины, а с заднего сиденья — мужчина, который осмотрел машину вокруг и сел обратно.
Я решил прогуляться, выйдя с задней двери, я пошел вдоль витрин магазинов, чувствуя на себе взгляд с переднего сиденья Киа. Похоже, внутри машины, посчитали, что за ними едут знакомые сбившего и готовые с ними расправиться, в случае если они заедут в темный переулок — у страха глаза велики.
О том, какое напряжение царит внутри машины выдает тот факт, что все это время сзади горели стоп-сигналы, женщина в течение 15 минут пыталась продавить педаль тормоза на месте на парковке.
Когда я уже шел обратно погреться наконец-то подъехал автомобиль ГИБДД. Прямо при мне двое женщин с переднего сиденья начали показывать на наш Дастер. Полиция рванула к нему.





— Вы Спектру преследовали?
— Да, мы.
— Я забрал у них документы, на переднем правом крыле действительно есть отметины от столкновения, – изменившимся тоном ответил патрульный.
Пока мы разговаривали с полицейским, изъявшим у них документы, Спектру в стиле американских погонь окружила группа машин с мигалками. Улица засверкала оранжевыми цветами и светоотражающими полосками. Когда мы проходили рядом, женщина на повышенных тонах, на грани слез рассказывала что-то полицейским. А ведь действительно американская тактика в несколько машин имеет большое психологическое воздействие, похожее на шок, после которого и нет смысла отнекиваться и тыкать пальцем на преследующий автомобиль.





Опять устроят очную ставку, — говорит по предыдущему опыту Алекс.
Ведь вместо того, чтобы защитить свидетеля (вдруг нарушитель неадекватный или его родственники, и смогут отомстить) – полиция у нас словно натравливает на человека, который дал такие показания. Никакой программы защиты свидетелей )
Редко когда у нас нарушитель признает свою ответственность, в большинстве своём он будет думать, о «том нехорошем человеке, который на него настучал» — стукаче. И как ему отомстить. Опасения Алексея не напрасны, у русских осталась эта ментальная логика, и не беспочвенно. Ведь частенько, советское государство обманывало граждан, отбирала крупнорогатый скот или запрещало держать более одной коровы на хозяйство. Считалось, что чуток своровать у государства — это не плохо: чуток слить бензина, отмотав одометр, забрать пару запчастей с МТС (Машинно-тракторной станции) — все это никогда не считалось зазорным. Но если про это кто-то сообщит в органы – то обязательно в коллективе этот "кто-то" будет считаться последним предателем и стукачом.
На пути домой зашел разговор о пострадавшем.
— Может, надо было его забрать.
— Не, на дай бог у него какой-нибудь перелом позвонков, сразу вся ответственность на тебе будет.
— Максимум — это вызвать скорую.
— Но там была девушка с сотовым, которая уже звонила, — успокоили себя сами, что сделали все, что могли.

Может быть, тот парень действительно был пьяным и шел не по обочине, а по краю проезжей части и сам упал на автомобиль. «Машина сначала остановилась, а потом снова поехала» – вспоминаю я слова той блондинки, которая тогда спешила объяснить что произошло, когда мы вернулись. Та женщина-водитель (если все таки она была за рулем) решила, что раз пьяный, то и сам виноват, и решила не связываться с истеричной девушкой. Мы ведь не знаем. Может, мы сами не правы?
Может и нам нужно было бы, отбросив чувство справедливости, остаться и чем-то помочь лежачему парню. Номер-то машины мы записали.

P.S. А спустя пару дней Алексею позвонили. Он думал, что сейчас начнутся дополнительные опросы, свидетельские показания. Но нет! Пригласили для вручения грамоты. Наградили и девушку, ту блондинку, которая истерично махала руками, прося нас остановиться – она тоже была случайным свидетелем наезда, который был совершён на пешеходном переходе недалеко от остановки. По сути, благодаря ее слаженным действиям и стало возможно спасение на морозе пострадавшего, и косвенно, поиск нарушителей.
Алексею передали, что пострадавший находится все еще в больнице — сотрясение головного мозга, внутренние кровотечения органов – досталось парню неслабо.
Нарушителей, оказывается, в машине было четверо, хотя всего из машины выходило трое. В любом случае в тот вечер все прошли мед. освидетельствование, но результаты пока еще не обнародованы.
«Мне приятно то, что на меня не стали наезжать и упрекать, почему мы погнались за машиной», — резюмировал Алексей.
Тем временем в комментариях к новости про грамоту Алексея в СМИ, и даже у меня на стене «Вконтакте» (неужели вычислили по номеру телефона, оставленному гаишникам?) начали появляться оскорбительные и обвинительные надписи именно в адрес Алексея. Похоже, людям в Киа по ментальности было дико и обидно, что выявили их правонарушение, а не просто помогли пострадавшему. Советская ментальность в деле!