Геи–викинги из далекого прошлого

Пока мы боремся с пороками в нашей славной отчизне, ученые нанесли удар откуда мы и не ждали — из цитадели мужественности и суровых северных бород — т.е. из Норвегии.



А новость следующая: при реставрации Нидаросского собора историки Тронхейма нашли забавную латинскую запись, нацарапанную сильной норвежской рукой примерно в 1290 году.

Надпись лаконично сообщает следующее: "LAURENSIUS CELVI ANUS PETRI", что в переводе значит "Лаврентий служит дыркой Петри".

Историк Терье Братберг (Terje Bratberg) относит возникновение надписи к концу 13 века, когда строительство собора уже подходило к завершению. Именно тогда произошел конфликт между архиепископом Нидароса Йорундом и местным клиром, который контролировал кафедральную школу.

Архиепископ Нидароса был человеком деятельным и расточал свои силы сразу по нескольким фронтам: одной рукой активно крестил язычников–саамов, другой — пытался обуздать свою монашескую вольницу. Пропаганда того времени наделяла его всеми возможными хвалебными отзывами, называя его "great lord, a good scholar, a firm friend".

Впрочем, местная братия так не считала и активно боролась за свои права. В ход шло все: доносы Папе Римскому, жалобы конунгам (каждый раз разным, ибо все мы смертны), богословские диспуты и просто ругань на лобном месте.

Йорунд как мог отбивался от нападок свои подопечных, но, судя по всему, не всегда успешно. Ему благоволили конунги, которым не было дела до церковной грызни, но не благоволили церковные иерархи. Когда уже, казалось, битва была проиграна, на помощь пришли зарубежные гости: некий Иоанн Фламандский и Лаврентий, прибывший из Исландии. Оба были сведущи в догмате, искуссно владели словом и письмом. В общем, то, что нужно.

Лаврентий сразу понравился и местным олигархам, и архиепискому Нидароса. Последний даже отдал иноземному богослову на кормление одну из церквей, которая на тот момент пустовала. Лаврентий тоже не остался в долгу и активно участвовал в местной духовной и светской жизни, выполняя деликатные поручения как архиепископа Йорунда, так и местной знати, в лице барона Петера из Хусабю (того самого Петри, дыркой для которого и служил Лаврентий).

Длительное противостояние для Лаврентия закончилось плачевно. Архиепископ Йорунд, утомленный зарвавшейся братией, послал Лаврентия объявить бунтовщикам, что они отлучаются от Церкви и изгоняются из собора. В ответ возмущённые священники раздели посланца на лютом морозе (дело было зимой), выпороли, а потом закидали снежками. Ларса–Лаврентия спас подоспевший на помощь епископский патруль.

Оскорбленный Лаврентий плюнул на все и вернулся в Исландию. Однако, на родине он был не столь успешен, поэтому через несколько лет снова вернулся в Норвегию, где тут же был посажен в тюрьму своими старыми врагами из Нидаросского собора, упрочившими свои позиции после смерти архиепископа Йорунда. Лаврентий был отправлен домой, но сложные отношения с новой родиной не были причиной ее не любить и, он снова возвращается в Норвегию, где вскоре становится епископом и умирает, обласканный братией и судьбой.

Впрочем, насчет судьбы — это еще вопрос, потому что история его запомнила только благодаря саге, написанной его другом и соратником Einarr Haflidason, а также мерзким гомосексуальным поклепом, который остался на стенах славного собора.

Только вот поклеп ли это?