Русский штык
Пожалуй, одно из самых интересных упоминаний об использовании штыка, которые сейчас очень любят цитировать различные отечественные и западные «историки», -это слова величайшего полководца А.В. Суворова: «Пуля - дура, штык - молодец». Сейчас этими словами стараются показать отсталость русской армии, фактически говоря, что в руках русского солдата ружьё было как бы копьём. А функция выстрела была абсолютно второстепенна. Александр Васильевич, если бы знал о такой интерпретации его слов в будущем, был бы весьма удивлён.
Русский штык традиционно игольчатый с трёх или четырёхгранным лезвием, шейкой и трубкой с прорезью для надевания на ствол. Сейчас принято критиковать военных чиновников, так долго державших наших солдат с игольчатым штыком, когда во многих армиях мира уже был введён «штык-тесак», штык с ножевидным клинком и рукоятью. Каких только объяснений этому не придумывают. Самое, пожалуй, абсурдное, что военные чиновники считали: «штык-ножи» представляют для солдата большую хозяйственную ценность, и они будут их таскать со службы домой. А штык игольчатый никому не нужен. Подобную ерунду могут культивировать только люди, далёкие от военной истории, совершенно не представляющие правила обращения с казённым имуществом. Странно, что наличие штатных тесаков и иного холодного солдатского оружия никак не комментируется авторами этого «дикого объяснения».
Вернёмся к штыкам, итак - штык для дульнозарядного ружья. Понятно, что штык должен быть постоянно примкнут, но при этом давать возможность заряжать ружьё безопасно для стрелка. Эти требования подходят исключительно для трёхгранного штыка, который имеет длинную шейку, отводящую клин штыка от дульного среза на расстояние, безопасное для руки при заряжании. При этом грань, обращённая к дульному срезу, не должна быть острой. Таковым требованиям отлично удовлетворяет трёхгранный штык с плоской гранью, обращённой к дульному срезу.
А были ли в Русской армии штыки-тесаки? Конечно же, были. Ещё в XVIII в. для егерских штуцеров были приняты такие штыки, в те времена их называли кортиками. Штык-тесак, к примеру, был у знаменитого русского литтихского штуцера обр. 1843 г. Рисуется опять странная картина, почему русские егеря и застрельщики не резали рук при заряжании штуцера с тесачным клинком. Ответ на него прост, егеря и застрельщики решали со своим нарезным оружием задачи специфические, говоря современным языком, это были снайперы. В качестве примера можно привести эпизод, связанный с обороной Смоленска в 1812 г. Против действий всего лишь одного егеря на правом берегу Днепра французы вынуждены были сосредоточить ружейный огонь и использовать артиллерийское орудие, только к ночи огонь егеря стих. Утром следующего дня на том месте был обнаружен убитый ядром унтер-офицер егерского полка. Какая нужда у снайпера в штыке? Только в крайнем случае он примыкает штык к своему штуцеру.
Очень важным вопросом была длина штыка, она определялась не просто так, а исходя из важнейшего требования. Общая длина ружья со штыком должна быть таковой, чтобы пехотинец мог на безопасном расстоянии отразить сабельный удар кавалериста. Соответственно так определялась длина штыка. Нарезные штуцера были короче пехотных ружей и штык-тесак к ним соответственно длинней. При выстреле он причинял неудобства, перевешивал дульную часть ствола вниз, отклонял направление движения пули.
Ружьё с игольчатым штыком в руках умелого солдата творило чудеса. В качестве примера можно вспомнить подвиг ефрейтора Леонтия Коренного, в 1813 г. в битве под Лейпцигом в селении Госсу его подразделение было зажато превосходящими силами противника. Эвакуировав раненых, Коренной с небольшим количеством товарищей вступил в штыковой бой с французами, вскоре он остался один, парируя штыковые удары, он наносил их сам, после того как сломался штык, отбивался прикладом. Когда Коренной, израненный французскими штыками, пал, то вокруг него было немало французских тел. Герой получил 18 штыковых ран, но выжил, в знак признания его высочайшей воинской доблести по личному приказу Наполеона он был освобождён из плена.
Время шло, менялось оружие, после Гражданской войны в США, когда выявились все преимущества казнозарядных систем под унитарные патроны, отличающиеся высокой скорострельностью, начались разговоры в военной среде о бессмысленности штыка. Так как с такой скорострельностью дело до штыковых атак доходить не будет.
Первые русские казнозарядные винтовки имели трёхгранные штыки, идентичные старым ружьям. Связано это было с тем, что 6-линейные винтовки в начале их выпуска были переделочными из старых дульнозарядных, и не было смысла изменять старый штык для них.
Первой же русской винтовкой, которая была изначально спроектирована как казнозарядная, была 4,2-линейная стрелковая винтовка обр. 1868 г. системы Горлова-Гу-ниуса («система Бердан №1»). Эта винтовка проектировалась нашими офицерами в США и пристреливалась без штыка. Горлов по своему усмотрению выбрал для винтовки трёхгранный штык, который устанавливался под стволом. После проведённых стрельб со штыком, оказалось, что пуля уходит от точки прицеливания. После этого был спроектирован новый, более прочный четырёхгранный штык (помните, что три грани нужны были исключительно для дульнозарядных систем). Этот штык, как и на предыдущих винтовках, для компенсации деривации был помещён справа от ствола.
Такой штык был принят и к 4,2-линейной пехотной винтовке обр. 1870 г. («система Бердан №2») и, чуть видоизменённый, к драгунской версии этой винтовки. И тут начались очень интересные потуги по замене игольчатого штыка на штык-тесак. Только усилиями лучшего российского военного министра за всю историю нашего государства - Дмитрия Алексеевича Милютина удалось отстоять превосходный русский штык. Приведём отрывок из дневника Д.А. Милютина за 14 марта 1874 г.: «... снова возбуждён вопрос о замене штыков тесаками ... по примеру пруссаков. Три раза уже был обсуждаем этот вопрос лицами компетентными: все единогласно отдавали преимущества нашим штыкам и опровергали предположения государя, чтобы штыки примыкались к ружьям только в то время, когда предоставится надобность действовать холодным оружием. И несмотря на все прежние доклады в таком смысле, вопрос снова поднимается в четвёртый раз. С большой вероятностью, тут можно предполагать настояния герцога Георга Мекленбург-Стрелицкого, который не может допустить, чтобы у нас что-либо было лучше, чем в прусской армии».
Этот вопрос окончательно был решён лишь в 1876 г. Вот что Д.А. Милютин пишет об этом 14 апреля 1876 г.: «При докладе моём государь объявил мне своё решение о штыках. Государь давно уже склонился к мнению герцога Георга Мекленбург-Стрелицкого, чтобы в пехоте нашей, по примеру прусской, был принят вместо нашего прекрасного трёхгранного штыка немецкий тесак - штык... и чтобы стрельба производилась без примкнутого штыка. .. Все протоколы совещания, с приложением отдельных записок, были представлены мною государю, который, по рассмотрении их, принял решение, приказав ввести новые штыки - тесаки и стрельбу без примкнутых штыков только в стрелковых батальонах и в гвардии; во всей же армии оставить по-прежнему. Таким образом, является новое усложнение, новая пестрота; опять отсутствие единства и единообразия, столь важного в деле организации и образования войск. Тем не менее решение это всё-таки предпочитаю тому, которого опасался и на которое государь заметно склонялся до сего времени».
Таким образом, в угоду германофилов в России прусский тесак вытеснил русский штык, вопреки всякому здравому смыслу и мнению квалифицированных специалистов. Но ... на деле, кроме опытов и экспериментов, дело не пошло. И игольчатый четырёхгранный штык остался на своём месте.
Вскоре разразилась русско-турецкая война (1877-1878). Армия Российской Империи впервые вступила в столь масштабные боевые действия со скорострельным казно-зарядным оружием. При главной квартире русской армии состоял американский военный агент инженер-лейтенант Ф.В. Грин, который собирал данные в интересах Правительства США. Ему было поручено собрать материалы об эффективности использования сабель и штыков в боевых действиях. Это было связано с тем, что американцы хотели отказаться от того и другого, но опасались сделать ошибку. После получения предписания Грин провёл массу бесед о штыке с русскими офицерами и среди них встретил только «горячих защитников этого вида оружия». В своём докладе инженер-лейтенант начисто опровергает мнение американского командования о невозможности штыкового боя в условиях использования скорострельного оружия и отмечает наоборот, что во время кампании очень часто рукопашная схватка решала исход сражения. Он описывал тактику атаки цепями, когда цепи двигаются, пользуясь укрытиями местности, первая цепь страдает сильно, а многочисленные последующие врываются в окопы или, как их называли тогда, стрелковые ровики. И тогда противник либо бежит, либо сдаётся, либо начинается быстрая рукопашная схватка.
Как отмечает американец, обычно турки бежали или сдавались. Но так было не всегда. В 1877 г., в сентябрьском сражении при Ловче, турецкие редуты были окружены, турки отказались сдаться, во время атаки все оборонявшиеся (около 200 человек) были переколоты русскими штыками. Отряд генерала Скобелева в том же сентябре атаковал к югу от Плевны два турецких редута и стрелковые ровики, из которых турок смогли выбить только штыками. Укрепления на правом фланге при Горном Дубняке во время октябрьских боёв также были взяты в штыки. 1878 г., январские бои под Шейново, атака на укреплённые турецкие позиции окончилась рукопашной, через 3 минуты с её начала турки сдались. Под Филиппо-лем гвардейцы захватили 24 турецких орудия, при этом завязался рукопашный бой, в котором было ранено штыками 150 турецких солдат и офицеров. Штык работал всегда и работал превосходно.
Очень показательно сражение 1 января 1878 г. при Горном Богрове. Русские части оборонялись, турки наступали. Огонь по туркам был открыт с расстояния 40 ярдов (примерно 40 м), турки понесли серьёзные потери, часть выживших бросилась назад, а часть - в русские укрепления, где и была перебита. При осмотре трупов выяснилось, что у некоторых из них пробиты черепа прикладами. Этот факт объяснили так: солдаты там были новобранцы, если бы они были более опытными, то работали бы штыками.
Грин приходит к одному важнейшему выводу: во время скоротечной рукопашной схватки верх одерживают лишь те, кто имеет примкнутыми штыки. Перезарядить оружия во время такого боя невозможно. По оценкам Грина, на 90 тыс. погибших в ту войну, 1 тыс. погибала от штыка. И лучшего оружия для рукопашной схватки, чем штык, не существует.
Тут пора вспомнить и ещё об одной интересной особенности русского штыка, его заточке. Очень часто называют её отвёрточной. И даже очень серьёзные авторы пишут о двойном назначении штыка, мол, им можно и противника заколоть, и винт открутить. Это, конечно же, глупость.
Впервые заточка лезвия штыка не на остриё, а на плоскость, сходная с жалом отвёртки, появилась на вновь изготовляемых штыках к русской скорострельной 6-линейной винтовке обр. 1869 г. («система Крнка») и четырёхгранных штыках к пехотной 4,2-линейной винтовке обр. 1870 г. («система Бердан №2»). Зачем она нужна была? Явно не откручивать винты. Дело в том, что штык надо не только «воткнуть» в противника, но и быстро извлечь его из него. Если заточенный на остриё штык вонзался в кость, то извлекать его было затруднительно, а штык, заточенный на плоскость, как бы обходил кость, не застревая в ней.
Кстати, с положением штыка относительно ствола связана ещё одна любопытная история. После Берлинского конгресса 1878 г., при выводе своей армии с Балкан Российская Империя подарила молодой болгарской армии свыше 280 тыс. 6-линейных скорострельных винтовок обр. 1869 г. «системы Крнка» в основном со штыками обр. 1856 г. Но было передано вместе с винтовками немало и штыков к нарезным ружьям обр. 1854 г. и к более ранним гладкоствольным. Эти штыки нормально примы-кались к «Крнкам», но клинок штыка располагался не справа, как положено, а слева от ствола. Пользоваться такой винтовкой было можно, но точная стрельба при этом из неё без перепристрелки была невозможна. И к тому же такое положение штыка не уменьшало деривацию. Причинами такого неправильного размещения были разные прорези на трубках, определяющие метод крепления штыка: обр. 1856 г. фиксировался на мушке, а штыки к системам 1854 г. и более ранним фиксировались на под-ствольном «штыковом целике».
И так минули годы, и наступила эпоха магазинного оружия. Русская 3-линейная винтовка уже имела более короткий штык. Общая длина винтовки и штыка была меньшей, чем у предшествующих систем. Причиной этого были изменившиеся требования к общей длине оружия, теперь общая длина винтовки со штыком должна была быть выше глаз солдата среднего роста.
Штык всё равно остался примкнут к винтовке, считалось так, что солдат должен стрелять метко, а при примыкании штыка к винтовке, пристрелянной без него, меняется точка прицеливания. Что на очень близких дистанциях неважно, а на дистанциях около 400 шагов попасть в цель уже было невозможно.
Русско-японская война (1904-1905) показала новую тактику боя, и с удивлением было замечено, что японские солдаты к моменту рукопашной схватки успевали всё же пристёгивать к своим Арисакам клинковые штыки.
штык к 3-линейной винтовке обр. 1891 г., штык к 3-линейной винтовке обр. 1891/30 г., штык к ABC-36, штык к СВТ-38, штыки к CBT-40 двух типов
Несмотря на изменившуюся обстановку, штык оставался популярным и востребованным. Более того, идущие со своими нижними чинами офицеры брали от убитых и раненых винтовку с примкнутым штыком, будучи более уверенными в штыке, чем в своей шашке.
Шло время, вопрос о замене штыка тесаком не был забыт. Как и прежде основным в его решении была задача, связанная со стрельбой с примкнутым штыком и без него.
Примкнутые штыки-тесаки не позволяли вести меткую стрельбу, поэтому открывать огонь с примкнутым штыком можно было только в качестве исключения. При игольчатых гранёных штыках, где шейка отклоняет лезвие на некоторое расстояние от оси канала ствола, стрельба не представляет проблем.
Аргументы сторонников той или иной точки зрения на штыки были весьма состоятельны. Сторонники штыков-тесаков указывали на развитие ручного огнестрельного оружия: с увеличением дальнобойности начало боя завязывается на достаточно дальних расстояниях, что исключает необходимость рукопашных схваток. Отступление той или другой стороны происходит под действием только огневого контакта, штыковые бои в современных войнах встречаются всё реже и реже, уменьшается и число раненых и убитых холодным оружием. При этом игольчатый штык, всегда примкнутый к винтовке, всё же хоть и незначительно, но сказывается на меткости стрельбы. Его вес, приложенный к дульной части далеко от точки опоры винтовки, утомляет стрелка. Особенно это считалось важным, когда солдат входит в бой уже утомлённым. Далее указывалось, что игольчатый штык, кроме атаки, бесполезен во всех случаях боевой и походной жизни, штык-тесак же заменяет нижним чинам нож, используется при рубке дров, при разбивке палаток, при устройстве бивачных и хозяйственных приспособлений и т.п. Требования мгновенного примыкания отомкнутого тесака, по словам его пропагандистов, выполнялось, так как сама процедура проста и не требует много времени. При необходимости: на постах, в карауле, в секретах и т.д. штыки-тесаки должны быть примкнуты. Если же солдату надо будет куда-то отлучиться без винтовки, то он всегда будет вооружён тесаком. Постоянно примкнутый штык делает винтовку длиннее, штык в лесу цепляется за сучья, затрудняет ношение винтовки через плечо на погонном ремне. А штык-тесак, висящий на поясе, позволяет избежать этих трудностей.
Вопрос о замене игольчатого штыка очень подробно рассматривался в русской армии и в начале XX в., и что очень важно - аргументы за него существенно перевешивали изложенные выше аргументы против.
Так что же говорилось в защиту постоянно примкнутого игольчатого штыка? Для удовлетворения всем условиям боя необходимо, чтобы пехота была вооружена таким оружием, которое позволяло поражать врага и издали, и в бою «грудь с грудью». Чтобы пехотинец во всякую минуту боя был бы готов действовать как огнестрельным, так и холодным оружием. Примыкание штыков перед атакой представляет существенные затруднения, условия боя так разнообразны, что определить заранее моменты, в которые войска должны иметь штыки примкнутыми, невозможно. Необходимость в штыке в сражениях может являться внезапно, в то время, когда рукопашный бой и не ожидается.
Примыкание тесаков при сближении с противником влечёт за собой самые неблагоприятные последствия: в этом периоде боя люди находятся в таком возбуждённом состоянии, что могут совсем не примкнуть штыка. К тому же для примыкания штыка в бою требуется не так мало времени, как может казаться. Опыт показал, что для того, чтобы вынуть и примкнуть штык, потребуется время, соответствующее по меньшей мере 5 - 6 выстрелам. В то время, когда нижние чины будут примыкать штыки, огонь должен значительно ослабнуть, и это может иметь плачевные последствия. При этом, чем ближе к противнику будет производиться примыкание штыка, тем суетливее и медленнее оно будет исполняться.
Таким образом, наша винтовка с постоянно примкнутым штыком вполне удовлетворяет всем условиям для огнестрельного действия и рукопашного боя.
Упомянутое вредное влияния веса штыка на результаты стрельб незначительны. В бою редко случается прицельно стрелять стоя без укрытия, в большинстве случаев стрельба ведётся лёжа, и всегда есть возможность положить ружьё на опору или упереть локоть в землю. Что касается влияния штыка на меткость стрельбы, то, во-первых, примкнутый справа штык уменьшает деривацию, во-вторых, в нашей системе винтовки штык оказывает влияние на кучность боя. При правильно примкнутом штыке радиус круга, вмещающего все пули, получается меньше. Это явление объясняется тем, что при стрельбе со штыком из нашей винтовки (при принятой длине ствола, весе частей и заряде и др.) дрожание дульной части ствола меньше, и пуля получает более однообразное направление.
Решение, принятое в западноевропейских армиях, стрелять без штыка и примыкать его только при сближении с противником на 300 - 400 шагов, незначительно способствует меньшему утомлению стрелка, но зато меткость системы от этого проигрывает. Стрельба из винтовки без штыка, пристрелянной со штыком, без передвижения мушки даёт такие результаты, что при расстоянии в 400 шагов уже нельзя ожидать меткой стрельбы.
Игольчатый штык давал более опасные незаживающие раны, обеспечивал лучшую пробиваемость толстой одежды.
Решение, принятое в русской армии, - стрелять на все дистанции с примкнутым штыком, с которым винтовка и пристреливается, - наиболее правильное.
Шли годы, наступил август 1914 г. Россия вступила в Первую мировую войну. Новые виды вооружений не снизили актуальности штыка. Русский штык перестал быть только русским.
Трофейные русские 3-линейные винтовки обр. 1891 г. («система Мосина») массово использовали Германия и Австро-Венгрия. В Австро-Венгрии совместно с ними использовались как трофейные, так и эрзац-штыки австрийского производства отменного качества. Они отличались от оригинального только по прорези в трубке, которая у «австрийцев» была прямолинейной. Ножны для оригинальных и эрзац-штыков были железные с характерными для австрийских ножен крючками. Немецкие же ножны для штыков к 3-линейной «винтовке Мосина» могли быть двух видов: железные, подобные австрийским, но с характерной для «немцев» каплевидной формой крючка, и эрзац из оцинкованной жести.
В австро-венгерской армии во время Первой мировой войны были на вооружении и трофейные русские винтовки «системы Бердан №2». Для их штыков были выработаны кожаные и железные ножны. Некоторое количество штыков к «винтовке Бердан №2» переделали в штыки к винтовке обр. 1895 г. «системы Манлихера», посредством приваривания к клинку рукояти манлихеровского штык-ножа.
В болгарскую армию с 1882 по 1913 г. поступило из России около 180 тыс. пехотных винтовок «системы Бердан №2» и 3 тыс. драгунских винтовок той же системы. Все они были укомплектованы пехотными и драгунскими штыками. В болгарской армии также были на вооружении около 66 тыс. русских 3-линейных винтовок «системы Мосина», которые в 1912-1913 гг. были доставлены из России. В 1917 г. Австро-Венгрия передала Болгарии союзническую помощь -10 тыс. винтовок «системы Мосина», переделанных под патрон Манлихера обр. 1893 г. Штыки для них были в металлических австрийских и немецких ножнах.
Война закончилась, русский штык показал себя превосходно. Но время его безвозвратно уходило. Менялись условия боя, появилось новое автоматическое оружие. И впервые массово уже в Красную армию штык-нож пришёл в 1936 г., это был штык к автоматической винтовке Симонова обр. 1936 г. В скором времени на вооружение начинают поступать новые самозарядные винтовки Токарева СВТ-38 и СВТ-40. Только на тот исторический этап и только с использованием скорострельных, быстро перезаряжаемых винтовок, при широком использовании огня из автоматического оружия игольчатый штык сдал свои позиции.
И быть нашей армии с новой винтовкой и новым штыком, если бы не война. Июнь 1941 г., мощный удар немецкой армии, неспособность к решительным действиям и откровенный саботаж военного руководства Советского Союза позволили немцам в кратчайшие сроки захватить значительную часть нашей страны. Производство «трёхлинейки» было форсировано, штык шёл к ней по-прежнему игольчатый, но уже модификации 1930 г. В 1944 г. принимается на вооружение новый 3-линейный карабин, он имел также игольчатый штык, но другой конструкции. Штык был зафиксирован на карабине и откидывался вперёд при необходимости. Последним в истории уже Советской армии игольчатым штыком, был штык к самозарядному карабину Симонова обр. 1945 г. Вскоре после начала производства, игольчатый штык к нему был заменён на ножевидный. С того момента к старым игольчатым штыкам в СССР и России уже не возвращались.
Автор Алексей КЛИШИН, Агоп КАЗАЗЯН
http://topwar.ru/33946-russkiy-shtyk.html
16
Другие новости
Написать комментарий: