Про экономику СССР

Пишет Mark Limarenko: Эпиграф: «Основу экономической системы СССР составляет социалистическая собственность на средства производства. Рабочий класс … путём национализации и обобществления основных средств производства в важнейших отраслях народного хозяйства завоевал экономические позиции в стране».



А теперь я расскажу, как я работал на социалистическом заводе «Серп и Молот», позднее прозванного народом «Смерть и Голод».

Была в Советском Союзе такая фишка как УПК – «Учебно-производственный комбинат». Очень полезная штука, где будущие дирижеры, математики или балетмейстеры могли получить полезную и нужную профессию столяра, слесаря или токаря. Что потом, несомненно, пригодится им где-нибудь на «Соловках». Будущие токари тоже могли получить профессию. Но не факт, что токаря. Нас, например, просто поделили на две части и сказали – вы токари, а вы фрезеровщики.

Тут сразу оговорюсь, что были такие счастливчики, которых на УПК учили водить грузовики. И на выходе давали им права, что было, наверное, самым дешевым способом их получить. Но не с нашим счастьем.



Мне досталась нелегкая стезя токаря, усыпанная кривыми гайками, рахитичными болтами, сломанными резцами и увитая длинными спиралями блестящей металлической стружки. Впрочем, ужасные болты моего производства, больше похожие на пенис Самоделкина, уравновешивались старательным ведением конспектов на теоретических занятиях. На выпускном экзамене я ответил на все вопросы, выточил на станке довольно-таки сносный шар (чтобы пенису Самоделкина не было так одиноко), получил «пятерку» и квалификацию «токарь первого разряда».

Маленькое уточнение: у токарей разряды считаются в сторону увеличения. Самый крутой токарь – токарь шестого разряда. А первый разряд дают человеку, который умеет включать станок.

На память об учебе я стырил прямой проходной резец и думал, что мой роман со шпинделями закончен, но не тут-то было.
Выяснилось, что целый месяц лета мы должен будем отработать на заводе.



И вот мы со Славоном прошли заводской проходной, что выводила в люди поколения и поколения трудового пролетариата. Но поскольку мы в нее входили, а не выходили, то она скорее уводила нас из мира людей в царство гремящего металла.
В целом цех завода «Серп и Молот» напоминал выставку «Эволюция токарного станка» совмещенную с картинной галереей. Рядом с почетными стариками 1913 года выпуска стояли современные модели, вплоть до станков с ЧПУ. А посреди всего этого великолепия, в позах охотников на привале отдыхали и резались в домино рабочие. Нас поприветствовали радостным «Блядь, только их еще не хватало!» и поставили работать на два соседних дореволюционных ветерана.

Нашей задачей было изготовление гаек. Длинный шестигранный прут просверливался сверлом нужного диаметра, потом внутри нарезалась резьба. Затем ты резал прут через равные промежутки. Ну это в идеале. В реальности в мои гайки можно было бы вкрутить только пенис Самоделкина. Каждая гайка была эксклюзивом и двух одинаковых среди них не нашел бы никто. Наверное, потому, что я не настоящий токарь… Но всем на это было глубоко наплевать и злостный бракодел и вредитель, в моем лице, целый месяц поганил с таким трудом выплавляемый страной метал.

Славону повезло больше. В конце первого же дня, он решил почистить станок. Включил автоматическую подачу в обратную сторону, стал сметать стружку и увлекся… Задняя бабка достигла конца салазок и с грохотом рухнула на пол, перебив при этом электрокабель. Рабочие долго и красиво матерились, а потом бригадир запретил Славону приближаться к станку на два метра. Весь месяц этот гад просидел на железном ящике в двух метрах от станка в девственно белых рабочих перчатках. Иногда его даже звали поиграть в домино, если надо было кого-то заменить.



А я нарезал футуристические гайки, переживая в творчестве различные направления от классицизма до сюрреализма, и упорно «завоевывал экономические позиции в стране». И страшно по этому поводу злобствовал. И мелочно мстил.
Вершиной моих вредительств была операция "Сушняк".

Каждый обеденный перерыв все члены бригады пили. Бутылку прятали где-то в электрошкафу и прикладывались к ней по очереди. После чего шли запить в бесплатный автомат газированной воды, который стоял у стены неподалеку. Автомат выдавал на выбор: газированную воду, простую воду, воду с солью. Для того чтобы выбрать, необходимо было нажать соответствующую кнопку. Несколько дней я спокойно пил газировку, но однажды моя мелкобуржуазная сущность вылезла-таки наружу, поправила котелок и, нагло стуча набалдашником трости по барной стойке, потребовала: «Милейший! Коктейль!». Я поставил стакан и нажал три кнопки одновременно. Аппарат онемел от такой наглости, сипло закашлялся, поскрипел и сломался…



Коварный план родился тут же. Как только бригада шла к электрошкафу, я отправлялся к автомату. Они принимали по стаканчику этанола, я – вдоволь напивался газировкой. Потом нажимал три кнопки и наслаждался ненормативной лексикой.
Скрашенный вредительством месяц пролетел незаметно. Уходя, я стащил на память пару особо удавшихся гаек и отрезной резец.

И даже получил зарплату. Причем точно такую же, как и Славон. И это все, что вам нужно знать об экономической системе СССР.