Субкоманданте Инсурхеенте Маркос

Я не могу позволить себе такую роскошь, как ложь.

Не важно, что под маской. Главное — что она символизирует.

Да, Маркос — гей. Маркос — это гей в Сан-Франциско, черный — в Южной Африке, мексикашка — в Сан-Исидро (американский город на границе с Мексикой. — Esquire), анархист в Испании, палестинец в Израиле, индеец майя на улицах Сан-Кристобаля, еврей в Германии, цыган в Польше, индеец мохок в Квебеке, пацифист в Боснии, одинокая женщина в метро после десяти вечера, крестьянин без земли, бандит в трущобах, безработный рабочий, несчастливый студент и, конечно, запатиста в горах. Маркос — это все угнетенные, оскорбленные и задавленные меньшинства, которые восстают и говорят: хватит.

Никому не требуется разрешение, чтобы быть свободным.

Свобода похожа на рассвет. Многие предпочитают в это время поспать, но есть те, кто просыпаются еще ночью, чтобы ничего не пропустить.

Мы просто обязаны заставить всех, кто имеет власть, чувствовать себя некомфортно.

Мне все равно, кто победит на ближайших выборах. Потому что кто бы это ни был — он будет свергнут.

Мы — армия мечтателей. Поэтому мы остаемся невидимыми.

Если ты мечтаешь в одиночку — мечта остается мечтой, если ты мечтаешь с другими — ты создаешь реальность.

Мы хотим, чтобы мир был устроен так, что в нем могли бы существовать самые разные миры.

Я тот, кто я есть, и вы те, кем вы являетесь. Так давайте же построим мир, где и я, и вы сможем оставаться сами собой и где ни я и ни вы не будем иметь право заставлять других становиться подобными нам.

Наши враги предпочитают обвинять нас в невежестве, потому что больше им ничего не остается.

В конце концов, культура похожа на растворимый кофе: ее легко растворить, и она может быть одноразовой. Но все же культура — это не кофе.

Я много читаю. Раньше в армии все свободное время использовали для чистки оружия, но поскольку наше оружие — слово, а я чувствую постоянную зависимость от этого выбора, я должен быть наготове в любой момент.

Идея тоже может стать оружием.

Мы не рождены для того, чтобы убивать, или для того, чтобы быть убитыми. Только для того, чтобы быть услышанными.

Военный — это абсурдная профессия, потому что он должен браться за оружие для того, чтобы убедить всех, что его наниматели обладают абсолютной истиной.

Война — это круг: как и у круга, у нее не бывает ни начала, ни конца.

Власть — опасная штука: от нее начинает подгнивать кровь.

Настоящая жизнь не подразумевает долгосрочного планирования.

«Прощай» лучше говорить сразу, как пришел. Тогда расставание не будет таким горьким.

Смерть — это не больно. В отличие от забвения.

Простите за беспокойство, но это революция.