Театральные истории. Часть 2
Кто-то из актеров звонит Раневской справиться о здоровье. "Дорогой мой, - жалуется она, - такой кошмар! Голова болит, зубы ни к черту, сердце жмет, кашляю ужасно, печень, почки, желудок - все ноет! Суставы ломит, еле хожу... Слава Богу, что я не мужчина, а то была бы еще и предстательная железа!"
1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено). Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену. Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться.
И вот настал день премьеры. Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, повстречав Степан Петровича, опешивши сказал:
- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.
- Да я 20 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал Степан Петрович и направился к сцене.
На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз...
Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:
- Итить твою бога мать! Я тут как последняя сука карячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!
Евгений Симонов рассказывал об одном актере вахтанговского театра, как тот очень удобно завел себе любовницу в собственном дворе, в доме напротив. И при этом очень гордился своей оборотистостью. Однажды он сказал жене, что едет в Ленинград на три дня, а сам закатился к своей пассии и гужевался там от вольного. К концу третьего дня любовница попросила его вынести мусор. Артист в трико и домашних тапочках вышел на помойку, вытряхнул ведра и привычно пошел... домой! Нажал кнопку звонка и в этот момент сообразил своей хмельной башкой, что сотворил, но было уже поздно. Законная жена открыла дверь и обалдела: Отуда ты, милый? Представьте себе этого оборотистого, в трико и тапочках на босу ногу, с двумя мусорными ведрами в руках, не нашедшего ничего лучше ответить чем:
- Как откуда? Из Ленинграда!
Москва. Заезжая труппа давала в Михайловском манеже "Тараса Бульбу". В сцене, где Тарас убивает своего сына, Бульба мучительно долго стаскивал с плеча зацепившееся ружье, приговаривая: "Подожди, Андрий, вот сейчас я тебя убью!" Бедняга Андрий терпеливо ждал пока его убьют, а ружье все никак не поддавалось. Наконец распутав ремень, Тарас воскликнул: "Я тебя породил, я тебя и убью!" - и нажал курок...
Не тут то было, осечка. "Погоди, Андрий, я тебя сейчас убью! Я тебя породил, я тебя и убью!" - запричитал снова Тарас Бульба, тщетно нажимая на курок под гомерический хохот зала. Наконец, за кулисами кто-то сжалился и ударил доской об пол, имитируя выстрел...Увы, в этот момент отчаявшийся Тарас Бульба уже рубил сына саблей.
Провинциальный актер по фамилии Спиридонов, товарищи по сцене его звали просто Спиря, ролей некогда не знал, да и с пьесами, в которых играл, был знаком мало. В некой мелодраме в первом акте Спиря должен был убить одного из героев, но, не имея представления, кого именно, набросился на первого попавшегося:
- Так умри, злодей! - замахнулся кинжалом и услышал тихий шепот:
- Не меня, не меня, Спиря.
Спиря подбежал к другому:
- О, коварный! Так это ты? - и снова слышит:
- Не меня, Спиря!
Он к третьему - опять не тот. Тогда, не долго думая, Спиря проткнул кинжалом себя и упал замертво. Забавно, что после этого он продолжал играть еще четыре акта.
В Академическом театре драмы имени Пушкина шел "Великий государь" В. Соловьева. По ходу действия на сцену выбегал гонец со свитком в руках. "Читай!" - велел грозный царь. Артист разворачивает свиток и с ужасом обнаруживает, что текста на нем нет. Гонец терялся недолго. "Я грамоте, великий государь, ведь не обучен", - заявил артист.
Малый театр. На сцене Ермолова. За кулисами выстрел - застрелился муж героини. На сцену вбегает актер А. Южин. Ермолова в страшном волнении: "Кто стрелял?" Южин, не переведя дыхания, вместо "Ваш муж!" выпаливает: "Вах мух!" Ермолова повторяет в ужасе: "Мох мух?" - и падает без чувств.
Актер, не зная текста, схватил у суфлера чужую реплику и, обращаясь к актрисе, игравшей его тетушку, выпалил: "Как! Вы даже не хотите назвать меня тетенькой?" - "Нет, это вы не хотите назвать меня тетенькой", - отвечала актриса. Громовой хохот накрыл зал. Студенты потом долго кричали с галерки: "Тетеньку, тетеньку!"
В Тамбове в конце прошлого века в местном театре "Дон Кихота" заменили по какой-то причине на "Ревизора". Предупредили всех, забыли только про актера, роль которого состояла всего из одной фразы. Представьте эффект, когда в столовую Городничего вошел человек в испанском костюме и, обращаясь к Хлестакову, произнес: "Синьор, мой господин вызывает вас на дуэль!"
Во МХАТе шел "Юлий Цезарь" по Шекспиру. Статист по действию выносит свиток и передает его Станиславскому, игравшему Брута. И вот как-то раз статист куда-то исчез. Немирович-Данченко велел срочно переодеть рабочего сцены на замену.
Рабочий вышел на сцену со свитком и громко сказал Станиславскому: "Вот, Константин Сергеевич, вам тут Владимир Иванович передать чегой-то велели".
Актер Иванов-Козельский плохо знал пьесу, в которой играл. Как-то выходит он на сцену, а суфлер замешкался. Тут актер увидел старичка, который вчера изображал лакея и, чтобы не было заминки в действии говорит ему: "Эй, голубчик! Принеси-ка мне стакан воды". Старичок с гордостью ответил: "Митрофан Трофимович, помилуйте, я сегодня граф-с".
Одна труппа обычно не возила в гастроли актеров на мелкие роли. Их набирали из местных любителей. И вот один любитель получил роль лакея с единственной фразой: "Монсеньор, немой явился". Актер был взволнован близостью столичных знаменитостей и, желая хоть как-то продлить свое существование на сцене, он произнес: "Монсеньор, немой явился... и хочет с вами поговорить". Опытный монсеньор, в попытке дать возможность исправить ситуацию, поинтересовался: "А вы уверены, что он немой?" - "Во всяком случае, он сам так говорит, монсеньор", - "нашелся" любитель.
Милославский очень любил эффектные сцены и шикарные выходы. Любимой ролью была роль кардинала Ришелье. Была там сцена, где король и придворные долго ожидают кардинала, как вдруг докладывают: "Кардинал Ришелье"! Все замолкают, эффектная пауза - и торжественно появляется Ришелье. Роль слуги, который выкликает эти два слова, была поручена молодому актеру. Милославский его нещадно муштровал, заставляя без конца повторять реплику: "Кардинал Ришелье"! Бедняга-актер жутко волновался. И вот спектакль... Король и двор замолкают... Небольшая пауза... И слуга выпаливает: "Радикал Кишелье!" Милославский в бешенстве выскакивает на сцену и набрасывается на несчастного: "Ришелье! Ришелье! Ришелье! И не радикал, а кардинал! Кардинал, каналья!"
Актер Милославский играл умирающего Моора в трагедии Шиллера "Разбойники" и говорил очень тихим, "умирающим" голосом. С галерки закричали: "Громче!" Ничуть не смутившись, Милославский пояснил в полный голос: "Моор умирает, громче говорить не может".
На радио записывали передачу с участием Раневской. Во время записи Фаина Георгиевна произнесла фразу со словом "феномЕн". Запись остановили.
- В чем дело? - чуть заикаясь и пуча глаза, спросила Раневская.
Стараясь выправить ситуацию ведущая сказала:
- Знаете, Фаина Георгиевна, они тут говорят, что надо произносить не феномЕн, а фенОмен, такое современное ударение...
- А... деточка, включайте.
Запись пошла и Раневская четко и уверенно произнесла:
-ФеномЕн, феномЕн, и еще раз феномЕн! А кому нужен фенОмен, пусть идет в жопу!!
В театре им. Вахтангова давали "Анну Каренину". Инсценировка Г. Горина, постановка Р. Виктюка, главную роль играет Л. Максакова. Набор - высший класс. Но спектакль получился длинноватый. Около 5 часов.
На премьере где-то к концу 4 часа пожилой еврей наклоняется к Григорию Горину, сидевшему рядом, и говорит: "Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда!.."
1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру Степану Петровичу (имя изменено). Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену. Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой побаловаться.
И вот настал день премьеры. Перед премьерой Степан Петрович пришел на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, повстречав Степан Петровича, опешивши сказал:
- Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.
- Да я 20 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал Степан Петрович и направился к сцене.
На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз...
Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:
- Итить твою бога мать! Я тут как последняя сука карячусь, а эти козлы еще занавес не подняли!
Евгений Симонов рассказывал об одном актере вахтанговского театра, как тот очень удобно завел себе любовницу в собственном дворе, в доме напротив. И при этом очень гордился своей оборотистостью. Однажды он сказал жене, что едет в Ленинград на три дня, а сам закатился к своей пассии и гужевался там от вольного. К концу третьего дня любовница попросила его вынести мусор. Артист в трико и домашних тапочках вышел на помойку, вытряхнул ведра и привычно пошел... домой! Нажал кнопку звонка и в этот момент сообразил своей хмельной башкой, что сотворил, но было уже поздно. Законная жена открыла дверь и обалдела: Отуда ты, милый? Представьте себе этого оборотистого, в трико и тапочках на босу ногу, с двумя мусорными ведрами в руках, не нашедшего ничего лучше ответить чем:
- Как откуда? Из Ленинграда!
Москва. Заезжая труппа давала в Михайловском манеже "Тараса Бульбу". В сцене, где Тарас убивает своего сына, Бульба мучительно долго стаскивал с плеча зацепившееся ружье, приговаривая: "Подожди, Андрий, вот сейчас я тебя убью!" Бедняга Андрий терпеливо ждал пока его убьют, а ружье все никак не поддавалось. Наконец распутав ремень, Тарас воскликнул: "Я тебя породил, я тебя и убью!" - и нажал курок...
Не тут то было, осечка. "Погоди, Андрий, я тебя сейчас убью! Я тебя породил, я тебя и убью!" - запричитал снова Тарас Бульба, тщетно нажимая на курок под гомерический хохот зала. Наконец, за кулисами кто-то сжалился и ударил доской об пол, имитируя выстрел...Увы, в этот момент отчаявшийся Тарас Бульба уже рубил сына саблей.
Провинциальный актер по фамилии Спиридонов, товарищи по сцене его звали просто Спиря, ролей некогда не знал, да и с пьесами, в которых играл, был знаком мало. В некой мелодраме в первом акте Спиря должен был убить одного из героев, но, не имея представления, кого именно, набросился на первого попавшегося:
- Так умри, злодей! - замахнулся кинжалом и услышал тихий шепот:
- Не меня, не меня, Спиря.
Спиря подбежал к другому:
- О, коварный! Так это ты? - и снова слышит:
- Не меня, Спиря!
Он к третьему - опять не тот. Тогда, не долго думая, Спиря проткнул кинжалом себя и упал замертво. Забавно, что после этого он продолжал играть еще четыре акта.
В Академическом театре драмы имени Пушкина шел "Великий государь" В. Соловьева. По ходу действия на сцену выбегал гонец со свитком в руках. "Читай!" - велел грозный царь. Артист разворачивает свиток и с ужасом обнаруживает, что текста на нем нет. Гонец терялся недолго. "Я грамоте, великий государь, ведь не обучен", - заявил артист.
Малый театр. На сцене Ермолова. За кулисами выстрел - застрелился муж героини. На сцену вбегает актер А. Южин. Ермолова в страшном волнении: "Кто стрелял?" Южин, не переведя дыхания, вместо "Ваш муж!" выпаливает: "Вах мух!" Ермолова повторяет в ужасе: "Мох мух?" - и падает без чувств.
Актер, не зная текста, схватил у суфлера чужую реплику и, обращаясь к актрисе, игравшей его тетушку, выпалил: "Как! Вы даже не хотите назвать меня тетенькой?" - "Нет, это вы не хотите назвать меня тетенькой", - отвечала актриса. Громовой хохот накрыл зал. Студенты потом долго кричали с галерки: "Тетеньку, тетеньку!"
В Тамбове в конце прошлого века в местном театре "Дон Кихота" заменили по какой-то причине на "Ревизора". Предупредили всех, забыли только про актера, роль которого состояла всего из одной фразы. Представьте эффект, когда в столовую Городничего вошел человек в испанском костюме и, обращаясь к Хлестакову, произнес: "Синьор, мой господин вызывает вас на дуэль!"
Во МХАТе шел "Юлий Цезарь" по Шекспиру. Статист по действию выносит свиток и передает его Станиславскому, игравшему Брута. И вот как-то раз статист куда-то исчез. Немирович-Данченко велел срочно переодеть рабочего сцены на замену.
Рабочий вышел на сцену со свитком и громко сказал Станиславскому: "Вот, Константин Сергеевич, вам тут Владимир Иванович передать чегой-то велели".
Актер Иванов-Козельский плохо знал пьесу, в которой играл. Как-то выходит он на сцену, а суфлер замешкался. Тут актер увидел старичка, который вчера изображал лакея и, чтобы не было заминки в действии говорит ему: "Эй, голубчик! Принеси-ка мне стакан воды". Старичок с гордостью ответил: "Митрофан Трофимович, помилуйте, я сегодня граф-с".
Одна труппа обычно не возила в гастроли актеров на мелкие роли. Их набирали из местных любителей. И вот один любитель получил роль лакея с единственной фразой: "Монсеньор, немой явился". Актер был взволнован близостью столичных знаменитостей и, желая хоть как-то продлить свое существование на сцене, он произнес: "Монсеньор, немой явился... и хочет с вами поговорить". Опытный монсеньор, в попытке дать возможность исправить ситуацию, поинтересовался: "А вы уверены, что он немой?" - "Во всяком случае, он сам так говорит, монсеньор", - "нашелся" любитель.
Милославский очень любил эффектные сцены и шикарные выходы. Любимой ролью была роль кардинала Ришелье. Была там сцена, где король и придворные долго ожидают кардинала, как вдруг докладывают: "Кардинал Ришелье"! Все замолкают, эффектная пауза - и торжественно появляется Ришелье. Роль слуги, который выкликает эти два слова, была поручена молодому актеру. Милославский его нещадно муштровал, заставляя без конца повторять реплику: "Кардинал Ришелье"! Бедняга-актер жутко волновался. И вот спектакль... Король и двор замолкают... Небольшая пауза... И слуга выпаливает: "Радикал Кишелье!" Милославский в бешенстве выскакивает на сцену и набрасывается на несчастного: "Ришелье! Ришелье! Ришелье! И не радикал, а кардинал! Кардинал, каналья!"
Актер Милославский играл умирающего Моора в трагедии Шиллера "Разбойники" и говорил очень тихим, "умирающим" голосом. С галерки закричали: "Громче!" Ничуть не смутившись, Милославский пояснил в полный голос: "Моор умирает, громче говорить не может".
На радио записывали передачу с участием Раневской. Во время записи Фаина Георгиевна произнесла фразу со словом "феномЕн". Запись остановили.
- В чем дело? - чуть заикаясь и пуча глаза, спросила Раневская.
Стараясь выправить ситуацию ведущая сказала:
- Знаете, Фаина Георгиевна, они тут говорят, что надо произносить не феномЕн, а фенОмен, такое современное ударение...
- А... деточка, включайте.
Запись пошла и Раневская четко и уверенно произнесла:
-ФеномЕн, феномЕн, и еще раз феномЕн! А кому нужен фенОмен, пусть идет в жопу!!
В театре им. Вахтангова давали "Анну Каренину". Инсценировка Г. Горина, постановка Р. Виктюка, главную роль играет Л. Максакова. Набор - высший класс. Но спектакль получился длинноватый. Около 5 часов.
На премьере где-то к концу 4 часа пожилой еврей наклоняется к Григорию Горину, сидевшему рядом, и говорит: "Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда!.."
6
Другие новости
Написать комментарий: